— Все так серьезно?
— Даже серьезнее, чем вы думаете. — Похоже, что полицейскому и самому хотелось выговориться о сложившейся на его обширной территории ситуации. — Контингент у нас, сами понимаете, весьма специфический. Много варнаков и прочих бывших каторжников в здешних краях обитает. Они и сами по себе не подарок, а после того, как наше купеческое правление ответило отказом на предложение Гинцбурга и еще нескольких банкиров из числа жидов, продать им прииски, вообще стало худо. Кто-то снабжает здешние банды оружием, координирует их. Вот у нас время подойдет отправлять накопленное золото в Иркутск, а всей охраны два десятка моих полицейских, да сколько-то стражников с приисков. Причем, ни Бодайбо, ни прииски мы совсем уж без охраны оставить тоже не можем.
— О каком весе груза может идти речь? — Поинтересовался поручик, прикидывая, нельзя ли все золото перекинуть на столь дальнее расстояние по воздуху.
— Пока рано об этом точно говорить, все же старательский сезон еще даже не начался, но в прошлом году без малого пятьдесят пять пудов вывезли.
— Мда! Такой вес уж точно на моем малом дирижабле перевезти не получится.
— И не надо! Вы, главное, за дорогой впереди от каравана присматривать будете, чтобы засад избежать, когда мы золото от отдельных приисков вывозить станем. А потом на судно ящики загрузим, уже совсем не страшно будет.
— Но до этого момента, я так понимаю, еще несколько месяцев. А до той поры, какие мои обязанности будут?
— Как и у всех нас, охрана дорог от бандитов. — Вдруг Пров Фомич встрепенулся. — Ох! Прошу меня простить! Надо ведь вас для начала на постой определить. Сколько человек в вашей команде, Иван….
— Федорович. — Подсказал Иван свое отчество. Кроме меня еще один боец.
— Совсем замечательно! Тогда я вам предложу к проживанию дом по соседству от моего. Хозяин этой осенью уехал от нас насовсем в Иркутск, а дом его пустует пока. Столоваться же будете у меня. Супруга все едино на нашу большую ораву еду готовит, ей не составит большого труда еще варева на пару порций добавить.
— Неудобно как-то. — После кавторанга Касатонова Иван совсем не ожидал встретить такого душевного человека, каким оказался этот полицейский полковник или по правильному: господин коллежский советник. Тот же чин шестого класса, что и полковник, но не полковник, потому что не в армии служит, а по гражданскому ведомству проходит.
Заселились. По распоряжению полицмейстера его подчиненные рядом с домом врыли в мерзлую землю два немалых размеров бревнышка. Не совсем причальные мачты, конечно, но хоть в сильный ветер не унесет никуда воздушный корабль.
В процессе работы по обустройству Иван с Федором перезнакомились со всеми полицейскими, что в Бодайбо обитали. Действительно, не так уж их и много. Появись какая банда побольше, могут и не сдюжить. Впрочем, пока в здешних местах трещат морозы, бандитов можно почти совсем не опасаться. Люди в такую холодрыгу вообще стараются надолго не покидать свои жилища, бандиты не исключения.
Пока вокруг города золотодобытчиков в связи с погодными условиями не наблюдалось столпотворения, Иван Лудильщиков вовсю своими собственными делами занимался. Доделал артефакты с автоматически срабатывающим Средним Лечением. В сочетании аж с десятью тысячами единиц маны в их накопителях это было очень серьезно. Артефакты, кроме своего, еще раздал Федору и Прову Фомичу. Особенно последнему это было жизненно необходимо. За годы службы он многим здешним разбойничкам оттоптал мозоли, грозили поквитаться.
После артефактов плотно занялся расшифровкой записей японского химеролога. Среди захваченных листов с хозяйственными отчетами тайной японской базы попался и его личный дневник, в котором тот ход и результаты опытов записывал. Очень любопытные результаты! Ивану даже захотелось немного поэкспериментировать в этом плане. Жаль резать живых людей, как этот японец, чтобы путем приживления к животным мозга и духовных оболочек несчастных получать послушных химер, Иван себе позволить не может. И дело даже не в общих моральных установках, каких-нибудь бандитов препарировал бы за милую душу, только вот нет пока их, да и были бы, не стал бы. Зачем Ивану среди подчиненных моральные уроды сдались.
Впрочем, одна идея все-таки посетила Лудильщикова.
— Скажи мне, Федор, а духи, что тебе служат, они же из людей образовались?
— Некоторые и из магических животных, но большинство — это духи наших предков.