Итак, я ввел в Google Earth координаты пещеры Глэдисвэйл: помню, как спутниковое изображение моего дома на экране резко сменилось на общий вид планеты из космоса, а затем, взяв северо-западнее и круто спикировав, спутник приблизил Колыбель. Знакомые холмы, ручьи и долины становились все крупнее и четче, но когда спутник закончил приближение, я неожиданно обнаружил, что на экране был совсем не Глэдисвэйл – это была какая-то долина метрах в трехстах от пещеры! Я ввел координаты другого места, где работал, – пещеры Купера: вновь взлет под облака, и на этот раз курс на юго-запад. И вновь спутник показал мне неверное место. В ужасе я стал вводить координаты одного места за другим и всякий раз получал совсем не то, что искал. Неужели я ошибся с записью координат? Выходит, я проработал с неверными данными целое десятилетие?
Вскоре я выяснил, что в 1990-е годы портативные GPS-приемники были еще довольно примитивными и часто давали ошибочные результаты (отчасти потому, что GPS-технологии были разработаны для нужд военных и ошибки были намеренно внедрены в архитектуру системы на случай перехвата информации). Итак, это означало: чтобы увидеть с Google Earth известные мне местонахождения (всего более 130), необходимо было вручную исправлять координаты каждого из них.
Пришлось тщательно просматривать, буквально прочесывать местность на экране. Поначалу я был сильно расстроен – ведь нужно было исправлять результаты многолетней работы. Однако мало-помалу я стал замечать, что ошибки в координатах заставили меня взглянуть на объекты своих исследований под другим углом, а именно – с высоты птичьего полета. Рассматривая одну стоянку за другой, я подумал, что всякий раз место чем-то отмечено: либо есть скопление деревьев, либо те или иные повреждения земной коры. Порой пещеры располагались практически вплотную друг к другу почти в линейном порядке, отражавшем разломы и прочие геологические повреждения, благодаря которым они и образовывались. Я все яснее представлял себе, что в районе Колыбели человечества должно находиться большое количество неизвестных доселе пещер.
На огромном пласте доломитового известняка располагаются 250 тысяч гектаров Колыбели. Крайне прочная, мало подверженная эрозии порода (местные жители называют ее «слоновья шкура») часто пробивается сквозь толщу земли, образуя каменистый ландшафт, богатый скалами и утесами. Разломы и трещины позволяют воде попадать внутрь доломитовых слоев, постепенно, за миллионы лет, создавая впадины и расщелины. Тысячелетиями множество самых разных животных пользовались для своих нужд этими углублениями в породе, часто оставляя там кости – свои или своей добычи. По мере того как вода просачивалась внутрь, кости, перемешиваясь с камнем и землей, образовывали плотно спрессованную, цементообразную массу, которую называют «брекчия». Брекчии Колыбели подарили мировой науке множество бесценных находок, значительно расширивших наши представления об эволюции человека.
В феврале 2008 года я начал проверять свою гипотезу о неизвестных пещерах старым добрым опытным путем, пешком обходя все места. Оказалось, что примерно в каждом десятом случае моя гипотеза подтверждалась – показатели, чрезвычайно высокие для археологии. К июлю 2008 года мне удалось обнаружить почти 600 доселе неизвестных пещер и местонахождений окаменелостей, и это в одном из наиболее исследованных археологами мест на Земле!
Место, к которому Мэтт, Джоб и я шли тем августовским днем 2008 года, я наметил двумя неделями раньше. Мое внимание привлекло тогда обилие деревьев. Оливы и нектандры с давних пор сделались моими верными проводниками по Колыбели. Они часто росли вблизи входов в пещеры: из-за разломов в породе в местах образования пещер корни деревьев имели доступ к воде даже в период засухи.
Эти деревья впереди ничем не отличались от прочих. По дороге, вдоль которой они росли, я проезжал сотни раз. Но тут же, совсем рядом с ними, пролегала и старая шахтерская тропа, которую я никогда раньше не замечал, предполагавшая наличие пещер. Местные шахтеры добывали не золото – здесь велась богатая добыча известняка. Динамитом взрывали толщу породы, поднятые взрывом на поверхность куски кальцита обжигали в печах и получали негашеную известь, нужную для производства цемента или добычи золота из руды. В общем, широкая разработка известняка в местных пещерах не прошла бесследно для ландшафта, однако я, не теряя надежды, без устали изучил пещеру за пещерой. В конце концов, я любил это место – оно было моей лабораторией и моим домом, я знал каждый здешний уголок, наверное, лучше, чем кто бы то ни было.