Владимир также поднялся, чтобы отпереть мне дверь. Повел правым плечом, чуть морщась. И, видимо, заметив мой взгляд, смутился своих действий, едва ли не впервые проявив эмоции, решил пояснить:
– Да вот, не привык ещё, с месяц только руке, как чужая, хотя врачи утверждают, что нет никакого отторжения.
– Привыкните, – вежливо заверила я, с удивлением понимая, что говорю правду. Я в самом деле привыкла и даже радовалась имплантам – их силе и ускоренной реакции, когда поняла, что своими родными ногами вряд ли что могла противопоставить нападающему киборгу. – У меня ушло месяцев семь.
– Не понимаю, как вы справились, – внезапно разоткровенничался мужчина, а я столь же внезапно поняла, чем именно был вызван его внимательный испытующий взгляд всё время нашей беседы – он явно проецировал мою ситуацию на себя, – я после наркоза, когда понял, что случилось, даже пальцами шевелить не мог. Она и сейчас меня плохо слушается, хотя руководство не поскупилось, поставили последнюю модель, с нейроподключением и полностью автономной работой. Думали, сделают из меня суперсолдата, а в итоге… К полевой работе не пригоден, сижу в этом крошечном кабинете и веду картотеку. Не то, что вы…
А что я? Смирилась? Приняла? Бегаю, прыгаю и отбиваюсь от маньяков?
– Это вы просто меня после операции не видели, – я что, улыбаюсь? Да-да, улыбаюсь. И как-то… завлекательно, с ноткой флирта. – Думала, оторву их к черту со всеми этими нейрокреплениями, синтетическими мышцами и кожей.
Прикрыла глаза, припоминая события семимесячной давности. Усмехнулась воспоминаниям и почти интимно сообщила стоящему рядом следователю, хитро глядя глаза в глаза:
– Зато знаете, какой неоспоримый плюс мне подарили хирурги?
– Какой? – он уже довел меня до самой двери, почти касаясь ладонью отпирающей панели. Очень близко и внимательно рассматривая выражение моих глаз, словно ответ был для него чрезвычайно важен. Надеюсь, я не разочарую его ожидания своим объяснением:
– Больше ноги брить не нужно – всегда гладкие и без синяков!
– О! – охнул Владимир, открывая бесшумно скользнувшую в стену дверь, но по-прежнему удерживая меня рядом с собой взглядом, – значит, вторую руку мне придется беречь от синяков… и брить – для симметрии.
Чувство юмора это хорошо, это я люблю. И улыбку такую – искреннюю, по-мальчишески задорную. А он симпатичный, этот следователь, когда на лице нет снулого выражения мороженой рыбины. И смотрел на меня всё время заинтересованно не только из-за нашей схожей истории – так долго ноги рассматривают не из научного интереса. И грудь вниманием не обделил, хотя она у меня, вообще-то, полностью настоящая. А хмурился, наверное, из-за моей знаменитой фамилии и влиятельных родственников – не зря же допрашивали меня в кабинете, с кофе, а не где-то в проходной.
Неправ был Влад, ой как неправ – совсем не проценты внедрений делают человека человеком. Принять себя таким, какой ты есть, пожалуй, главное качество, отличающее настоящих людей от людей-кибогов.
***
Дорогие читатели, если вам понравился рассказ, не пожалейте времени поставить сердечко – автору будет приятно знать, что история пришлась вам по душе.
Если вам есть, что сказать, даже банальное «спасибо» – добро пожаловать в комментарии, мне очень важен обратный отклик.
Чтобы следить за новыми книгами автора, нажмите кнопку «Подписаться».
Также жду всех в своей группе VK https://vk.com/nastyasfairytale.
Конец