Такси к дому Влада и вправду было не вызвать. Но экстренные службы приехали, пускай я и прождала их добрых полчаса, порядком продрогнув на улице. Дожидаться полицию в доме я не смогла – от одной мысли, что со мной под крышей находился этот маньяк, бросало в дрожь. Единственное, на что мне хватило смелости – взять покрывало с дивана в гостиной и закутаться в него. Джинсы я нашла, даже кое-как натянула еще в спальне, а вот футболка в процессе нашей борьбы была разорвана в клочья и в качестве одежды уже не годилась.
Приехавший на аэрокаре наряд выглядел удивленным. По имевшейся у них информации, дом пустовал – хозяин скончался, а в наследство пока никто не вступил. Мой рассказ двое полицейских выслушали, недоверчиво переглядываясь между собой, но в дом вошли, даже оружие наготове держали. Я осталась в машине, тщетно пытаясь отогреться, так как зубы отбивали какой-то немыслимый ритм. Правда, вскоре я смекнула, что дрожу отнюдь не от холода, а от невыплеснутого страха. И сразу вслед за этим пониманием пришли слезы.
Вернувшиеся стражи порядка не могли меня успокоить, увещевая, что всё уже в порядке, мне ничего не грозит, преступник в отключке и в отличие от людей не придет в себя просто так, без команды или прямого импульса, так что бояться мне нечего. Плохо успокаивали, в общем, постоянно напоминая о произошедшем. Чтобы хоть как-то отрешиться от ситуации, я смогла, не прекращая истерики, назвать лишь адрес своей квартиры, чтобы переодеться – в покрывале поверх лифчика и с босыми ногами я чувствовала себя не слишком комфортно.
Полицейские поступили мудро – отвезли меня домой сразу же, как приехало подкрепление, чтобы оцепить здание и увезти Влада. Предлагали отвезти в больницу, на осмотр, но я отказалась – нэйроинтерфейс и безо всяких врачей бодро сообщал, что у меня всё в норме, несмотря на синяки по всему телу. Стражи порядка смекнули, что от меня ничего сейчас не добиться, попросили данные и сообщили, что завтра в участке меня будет ждать следователь для дачи показаний. Ну, завтра так завтра. Хоть через месяц – случившегося этим вечером я никогда не забуду.
Дома я часа два проторчала в душе, под сплошным потоком. Точно таким же потоком из меня лились слезы. Как, как я могла быть настолько слепа?!
Сердце ныло, душа ревела, а тело… тело единственное, что меня сейчас поддерживало и не предавало.
***
Я тщетно пыталась согреть отчаянно дрожащие от нервного перенапряжения пальцы о горячую кружку с кофе. Кофе был черный, горький, противный, запах тоже так себе – кофейный автомат шедевров не готовит. Сидя в полицейском участке, напротив хмурого русоволосого следователя, записывающего мои показания, я всё никак не могла прийти в себя. Влад – киборг. Как в такое поверить? Как машине можно быть настолько похожим на человека? Или это и была его программа?
Сделала судорожный глоток коричневой мути из кружки, закашлялась, не в силах проглотить эту дрянь. Следователь оторвался от панели моноблока, внимательно глядя на меня темно-зелеными глазами, подчеркнутыми тенями синяков от явного недосыпа. И это сейчас, в наш век нейростимуляторов, когда можно выспаться за полчаса так, как раньше не высыпались и за положенные природой семь-восемь часов.
Устало вздохнул (кажется, половину участка вызвали посреди ночи, запоздало смекнув, кто я такая и чем грозит отсутствие оперативности со стороны правоохранительных органов), свернул окно моих путаных показаний и открыл файл по Владу. Точнее, не Владу вовсе, и стал совершенно безэмоционально зачитывать наиболее интересные, на его взгляд, моменты:
– Вальт 427431-Б… бытовой киборг-андроид с расширенным интерфейсом. Но вот над ИИ его кто-то знатно поработал, странно только, что идентификационный чип не вынул. Хозяин, кстати, мертв. С полгода уже. Киборга должны были отправить на фабрику для перенастройки, а потом на продажу на вторичный рынок – ему же всего полтора года, на гарантии ещё, да и экземпляр хороший. Класс Б везде ценится, даже для физической работы покупают – производительность ниже, чем у специализированных, зато учатся быстро и более смышленые... Даже слишком смышленые, пожалуй. Так вот, на фабрику киборг не попал – некий родственник заявил права на машину, направив соответствующий запрос. Всё в рамках закона и заключенного договора купли-продажи. Родственника звали Владимир Борычев, тридцати двух лет. Вот уж не знаю, откуда взялись эти документы. Вам же он известен именно под таким именем? – следователь испытующе посмотрел мне в глаза.