- Нет, по крайней мере, мне об этом ничего неизвестно, но я не большой фанат мяса, предпочитаю цыпленка и индейку. А еще я не люблю цветную капусту, это просто отрава.
- Ага, я тоже ее не люблю, - говорит Доминик.
Отпираю второй замок и на несколько сантиметров открываю дверь.
- Я принес клубнику и чернику тоже. Надеюсь, ягоды в сумке еще не превратились в месиво. Если «да» то мы можем положить их в стаканы с лимонадом и назвать все это пуншем.
Я широко открываю дверь.
- У тебя есть какой-нибудь любимый сорт сыра? Мне нравится бри… Подожди, или это камамбер? Они выглядят похоже и для меня на вкус одинаковые, я имею в виду, они оба покрыты этой белой субстанцией и оба потрясающие на вкус. Но знаешь, чего я терпеть не могу? Голубой сыр. Сама посуди, они заражают сыр этими бактериями, чтобы сделать его таким жилистым. Пахнет он при этом носками, не то чтобы я засовываю свой нос в вонючие носки или еще что, но так, мне кажется, могли бы пахнуть грязные носки.
Дверь полностью открыта теперь, и я стою всего в шаге от того, чтобы оказаться на улице.
Поворачиваюсь и смотрю на Доминика, он подбадривающе улыбается мне в попытке успокоить.
- Ты близко, Эйлин, - его голос нежен. - Шагни вперед и дыши.
Я поднимаю свою ногу и ставлю ее уже по другую сторону дверного проема.
- Сегодня прекрасный день, чтобы жить, - говорит он, даже не двигаясь в мою сторону.
Он делает то же, что и всегда, даря мне необходимое пространство, и позволяя мне делать это на своих условиях.
- Сегодня прекрасный день, чтобы наконец начать видеть, Доминик, - и я полностью выхожу наружу.
Солнце омывает меня своими яркими, теплыми лучами.
- Думаю, вот здесь замечательное местечко, как по-твоему, Эйлин? - Доминик зовет меня на полпути во двор.
- Конечно, - говорю я, идя ему навстречу.
Он встряхивает свое одеяло для пикников и расстилает его, потом стягивает свои ботинки и садится. Он начинает вытаскивать из полотняных мешочков еду, выкладывает ее на одеяло.
- Знаешь, еда гораздо вкуснее, когда ты сидишь и ведешь приятную беседу с другим человеком, - говорит Доминик, жестом приглашая меня сесть напротив него.
Я тоже снимаю туфли и, переплетя ноги, опускаюсь на одеяло.
- Так, теперь неважно, насколько невкусной окажется моя стряпня, тебе разрешается только хвалить меня.
Я понимаю, что улыбаюсь его глупой шутке.
- Доминик, это фантастически вкусно, я никогда не пробовала ничего вкуснее, - с сарказмом дразню его я.
- Может, перед тем, как заявлять такое, тебе стоит отведать кусочек? Тогда, знаешь ли, это прозвучит более правдоподобно.
- Ты хочешь иметь детей? - спрашиваю я, полностью меняя тему разговора.
Доминик слегка покашливает, но потом быстро восстанавливает свое самообладание.
- В общем-то, это не то, о чем я когда-нибудь серьезно задумывался. Были такие мысли, конечно, но я никогда не был на сто процентов готов для детей.
- Ты женат?
- Был и, полагаю, фактически все еще женат, по крайней мере, пока бракоразводный процесс не завершен.
- И вам с женой никогда не хотелось иметь детей?
- Такая абстрактная мысль посещала меня, но, как я уже сказал, я никогда не рассматривал ее по-настоящему. Да и моя жена не хотела ребенка, поэтому мы и не обсуждали это серьезно.
- Я никогда не задумывалась, хотела ли я ребенка, а теперь я даже забеременеть не могу, - я поднимаю голову к солнцу и закрываю глаза.
- Почему?
- Из-за того, что они сделали. Они лишили меня этого, как и всего того, что они сломали во мне.
- Если и когда ты будешь готова, всегда можно найти другие подходящие варианты, если ты захочешь стать матерью. У тебя еще есть шансы.
Я смотрю на Доминика, который сейчас наливает для нас свой лимонад. Он протягивает мне стакан, и я отпиваю глоток. До чего же кисло! Ничего не могу поделать и зажмуриваю глаза, но, должно быть, у меня получилась какая-то смешная физиономия, потому что Доминик начинает хохотать.
Он делает глоток и морщится сам.
- Блин, должно быть, я забыл положить сахар.
- Ага, я тоже так думаю.
- Ладно, похоже, придется воду пить. Пойду, принесу, - он встает, обувается и заходит в дом, принести нам воды.
Я смотрю на дом, а когда перевожу взгляд снова на одеяло для пикников, я ошеломлена и теряю дар речи при виде того, что находится рядом с моей коленкой.
Блестящее голубое перо.
Глава 12
Проснуться сегодня - пытка. Все мое тело болит; горло саднит так, будто я проглотила кучу острых лезвий, и еще, кажется, у меня озноб.
Даже пошевелиться не могу, не ощутив при этом острую боль во всем теле.