Холодок пробегает по всему моему телу. Плечи напрягаются, и мой желудок сжимается от одной только мысли, что я выйду наружу. Даже думать не хочу о том, что он собирается отвезти меня туда, где меня нашла та пара, где я должна была умереть, но выжила.
Не говоря ни слова, я долго трясу головой.
- Это необходимо сделать, чтобы открыть в себе способность находить выход, Эйлин.
Доминик возвышается надо мной, его напряженный взгляд проходит сквозь барьеры, которыми я окружила себя. Он глядит не с унижением или жалостью, а с беспокойством и заботой. Он хочет помочь мне, хочет, чтобы я доверяла ему, и я ему доверяю.
Безусловно.
Но пойти туда, где я была брошена умирать, наверняка подтолкнет меня за грань. Разве он не понимает этого?
Может это как раз то, что мне необходимо.
Посмотреть прошлому в лицо, для того, чтобы двигаться дальше.
Но…
Смогу ли я?
Глава 16
Открыв глаза, первое что я вижу - это кресло в котором спал Доминик.
Но его там нет.
Сложенное одеяло и подушка заменяют собой мужчину, который должен быть там.
Я глубже зарываюсь в одеяла, зная, что он где-то поблизости. Он не может быть далеко; он всегда рядом.
- Ты еще спишь или притворяешься, что спишь? Как по мне, оба варианта хороши, потому что, если ты еще спишь, я съем за тебя твой завтрак, - говорит Доминик, входя в комнату.
Я поворачиваю голову и вижу, как он несет серебряный поднос моей бабушки с чашкой и тарелкой.
- Что это? - садясь на постели и облокачиваясь на спинку кровати, спрашиваю я.
- Не радуйся так сильно, это всего лишь тост с медом и чашка чая. Я не мог разобраться, как работает эта твоя навороченная кофемашина, поэтому нашел пакетики с чаем. - Он делает несколько шагов и ставит поднос мне на колени.
- Спасибо большое. Никто и никогда не приносил мне еду в постель. - Я беру чашку и делаю глоток чая.
Слабый, слишком слабый чай. Но я совсем не хочу ранить его чувства, поэтому пью.
- Фейт будет здесь через пару часов. Мне бы хотелось заскочить домой, принять душ и переодеться, потом я вернусь. Договорились?
- Да, конечно, - говорю я, откусывая по кусочкам тост.
- Хочешь поехать вместе со мной?
Я перестаю жевать и смотрю на Доминика, сидящего в своем кресле. Во мне загорается маленький огонек страха.
- Нет, не думаю, что смогу.
- Завтра мы едем на пруд, где тебя нашли, ты же помнишь? Это важно.
- Я знаю. - Я не хочу ехать, но понимаю, мне необходимо самой увидеть, что место, где меня обнаружили, не несет в себе зла. Оно не навредит мне; это просто место, где меня бросили. Я не могу винить географию за такие обстоятельства. Это так же глупо как ненавидеть любимого автора за то, что в своей последней книге, он убил любимого тобой персонажа.
Просто это так.
- Я знаю, - снова подтверждаю я. - Я знаю, - говорю в последний раз, больше для себя, чем для Доминика.
- Когда позавтракаешь, не хочешь спуститься вниз и запереть за мной дверь?
Я ставлю поднос на прикроватную тумбочку и встаю с кровати.
- Я сделаю это сейчас, у тебя будет больше времени и тогда не придется торопиться .
Доминик спускается следом за мной по лестнице и, открыв дверь, я выпускаю его наружу.
- Я вернусь до того как приедет Фейт, - выходя на крыльцо, говорит он
- Доминик, спасибо.
- Не стоит меня благодарить, всегда пожалуйста. - Он делает шаг навстречу, но останавливает себя. Трясет головой, запустив руки в волосы, и тихо вздыхая, уходит.
Еще до того, как он подходит к машине, я закрываю и запираю сетчатую дверь. Перед тем как выехать на улицу, Доминик медлит и оглядывается на мой дом, а я не могу отвести от него глаз до тех пор, пока он не скрывается из виду.
В дверь звонят, и я слетаю вниз, зная, что это или Доминик или Фейт.
Доминик еще не вернулся, но это нормально, и поэтому последние пару часов я провела убирая и подготавливая себя к встречи с Фейт.
Она плакала, когда увидела меня в первый раз после нападения. Она плакала за меня, по тому, что я потеряла, и по тому, что я пережила, пока они издевались надо мной.
Я не желаю, чтобы это повторилось, потому что не хочу помнить больше, чем уже помню.
Нет, сегодня счастливый день; день, в который злым, темным тучам не разрешается показываться.
Сегодня я хочу видеть только мягкие, пушистые белые облачка и чудесных, кобальтово-синих соек.