Я выгляжу искалеченной.
- Ты шокирующе помечена, - кричат они мне. - Никто тебя не захочет, - подначивают меня они. - Твое тело уродливо. Посмотри на свою шею.
Я наклоняю голову и гляжу на шрам от ножа, пересекающий горло. Поднимаю руку и легонько провожу пальцами по всей его длине. Зловещий красный знак ощущается грубым, но вместе с тем таким мягким.
- Почему ты так злишься на меня? - спрашиваю я женщину, смотрящую на меня, говорящую с чудовищами, которые пришли с ней. - Я не выбирала такую жизнь. Я не просила, чтобы меня похищали, насиловали и резали ножом. Так почему же ты глядишь на меня с такой ненавистью?
Женщина ничего не говорит в ответ. Я слышу, как чудовища смеются.
- Почему ты злишься? Ты не можешь смотреть на меня без этого адского огня, горящего в глазах. Они сделали это, они похитили меня и причинили боль. Я не вызывалась добровольцем, чтобы надо мной надругались и унижали, они сделали это. - Я указываю на дверь.
- Это не я! - ору я, ударяя себя в грудь. - Это все они! - кричу я женщине в зеркале. - Не надо ненавидеть меня за то, что они сделали со мной
Вот только глаза женщины, смотрящей на меня, полны жалости и злобы.
- Они сотворили это. Не я, - шепчу я ей. Слезы катятся по щекам, и она утирает их своими пальцами, но ее печальные глаза не отрываются от меня.
Я знаю, она пытается мне что-то сказать, но я пока не понимаю ее.
- Расскажи мне, - говорю я, садясь на пол. Женщина в зеркале делает то же самое.
- Мне надо знать, почему ты так сильно ненавидишь меня.
Она продолжает смотреть на меня с таким всепоглощающим горем, и это разбивает мне сердце.
- Пожалуйста, мне надо понять, что тебя так возмущает во мне. Разве я относилась к чему-то, как само собой разумеющемуся, и не понимала этого? Я каким-то образом предала тебя?
Она не двигается. Она просто выглядит полностью потерянной.
Я зарываю лицо в ладони и пытаюсь через боль дышать.
Обняв коленки руками, опять смотрю на женщину. Она копирует меня, так же обхватив руками свои колени. Опускаю подбородок на колени и смотрю на своего двойника.
- Моя жизнь не будет стоить ничего, если ты не объяснишь, почему ты так держишься за свою ненависть ко мне. Мне необходимо знать почему, чтобы продолжать жить. - Я отвожу взгляд от ее измученных глаз.
- Я обижена на тебя, - отвечает она тихо, почти неслышно.
Наши глаза встречаются и неотрывно следят друг за другом.
- Почему ты обижена на меня? - спрашиваю я, чистое отчаяние сквозит в моем голосе. Но она продолжает смотреть на меня все с тем же горестным выражением, с того самого момента как я сняла бумагу с зеркала.
Она продолжает молчать.
Закрыв глаза, позволяю голове упасть на колени.
- Я обижена на тебя, потому что ты выбрала остаться сломленной, - говорит она немного громче. Я не смею поднять голову, боясь, что она снова перестанет говорить. - Когда это случилось, ты так отчаянно боролась, чтобы остаться в живых, но потом так же сильно боролась, чтобы больше не жить. И я зла на тебя за то, что ты не позволяешь жить нам обеим .
Это то, что я делаю?
Не живу?
Я поднимаю голову и вижу, что она смотрит на меня с надеждой в глазах. Она сделала очень важное замечание, которое заставило меня заново переоценить себя.
- Ты хочешь, чтобы я забыла, что они сделали? Притворилась, что ничего не произошло? Вела себя так, что это не произойдет снова? - спрашиваю я. Но она молчит. - Я не могу забыть. Я никогда не смогу. - Я смотрю в окно и вижу синюю сойку, сидящую на подоконнике.
- Нет, не забывай. Не притворяйся. Просто живи. Ради себя, ради меня и ради тех, кто любит тебя, - тихо шепчет она.
И в эту самую минуту, синяя сойка расправляет свои крылья и, совершив прыжок на доверие, доверяет своим крыльям нести себя.
- Эйлин, - нежно окликает меня Доминик.
Я встаю и поворачиваюсь посмотреть на него. Впервые за три года, чувствую себя почти свободной.
- Ты в порядке? Ты сидишь здесь уже больше часа.
Почти беззаботно, я шагаю в его объятия и прижимаюсь к его груди, пока он крепко держит меня в своем тепле.
- Я лучше, чем просто в порядке, - говорю я, улыбаясь у него на груди.
Я освободила свой разум, и надеюсь, что тоже смогу прыгнуть на доверие, позволив своим крыльям нести меня к свободе.
Глава 25
Мы с Домиником сидим на диване, и он переключается с канала на канал в поисках фильма для совместного просмотра.