– Они ее вернут.
– А вот на это я бы не рассчитывал, – покачал головой Эдди и замер, упершись пальцами в подбородок. Бертрам не торопил. – Понимаешь… мамашки – твари скользкие, а еще с немалым чутьем на неприятности. Вот вернут тебе сестрицу. Ты же не забудешь, что она пропадала? Начнешь копать, выяснять, что, да где, да как… этак, глядишь, и до правды дойдешь.
– А так не дойду?
– Ну… я-то тебя знаю. Доберешься. Но они-то к другому, может, привыкли… скажем, дадут тебе адресок, ты туда кинешься и найдешь горящий домишко. В нем же кости. Или вот одежонку знакомую на берегу реки.
– Это вернее. По костям я многое сказать могу.
– Ну вот. Или еще что… возвращать и опасно, и невыгодно. Куда приятнее дважды получить плату за один товар. Ты это… не сорвись, – попросил Эдди.
– Я слушаю.
И так сказал, просто аж до самого хребта холодом и жутью протянуло. Эдди почесал шею.
– Так слушать нечего более… разве что тварь это старая и опытная, а оттого самоуверенная.
– Думаешь?
– Думаю. Письмецо сюда принесли?
Бертрам кивнул.
– Они не могли не знать, чей это дом. И семейка твоя наверняка на слуху. А это плохо… девку продадут, но… понимаешь… такие дела… такой товар – он не для простого человека. Стало быть, съедутся благородные господа.
– Ты преувеличиваешь.
– Ну или богатые. Очень богатые. Такие, которые могут потратить пару тысяч на молоденькую невинную девицу. Не суть. Главное, что… понимаешь, они лишь бы с кем дела иметь не станут.
Бертрам перевел взгляд на стену.
– Тут еще вот что. В нашем городке, например, мамашка местная крепко шерифа привечала, да и мэру не забывала поклониться, хотя, конечно, о том никто вроде как не знал.
Эдди замолчал.
– В полицию идти бесполезно? – уточнил Орвуд.
– Ну… скажем так, ты, конечно, сунулся бы, после того как сестрицу не вернут. Тебя выслушают. Покивают. Учинят расследование, которое ничем не закончится.
Бертрам в ответ выразился вполне определенно.
– Но есть и хорошие моменты.
– Хорошие? – Бертрам стиснул кулак так, что костяшки побелели.
– Время. Оно еще есть. Конечно, существует возможность, что она предложит твою сестру конкретному человеку, но… обычно мамашки предпочитают аукцион. А собрать его не так и просто. Никто не бросит дела ради прихоти старой сводни.
– Сколько?
– Дней пять точно, а там… как повезет.
– Найдешь ее?
Эдди вздохнул.
– Я заплачу!
– Не в деньгах дело. – Эдди указал на кресло. – Да сядь ты уже. Думать мешаешь. Тут не деньги. Другое. Я города не знаю. Людей в нем. Я могу сказать чего-то по верхам, но… там у меня были знакомые. И приятели. Я знал, куда пойти и кому задавать вопросы. Здесь же… я попробую, только как бы хуже не вышло.
– Думаешь, есть куда хуже?
– Всегда есть куда хуже.
– И что мне делать?
– Деньги. Когда их надо отдать?
– Сегодня. Из банка уже должны были доставить.
– Отлично. У тебя найдется это… ну… ливрея побольше?
– Зачем?
– Как я понял, здешние господа сами и до ветру не ходят. Так что приоденусь.
Бертрам закрыл лицо рукой.
– Ты серьезно?
– Чего?
– Боюсь, ты и вправду… Да, там, на Западе, может, кто и нанял бы в слуги подобного… уж извини.
– Головореза?
– Точно. А здесь, боюсь, сразу будет видно, что ты вовсе не слуга. Только спугнешь. Но… – Некромант хищно оскалился. – У меня есть свои способы. Так что не волнуйся. Деньги – тоже инструмент. Если они не вернут Эву, то…
Пальцы хрустнули.
– Слушай. – В голову Эдди пришла мысль. Не сказать чтобы такая уж гениальная. – А может, ты своих порасспрошаешь, из этих… великосветских? Намекнешь, мол, тяжкою поездка была, невеста обидела, а потом и вовсе преставилась, и теперь тебе срочно нужна баба на утешение. Только такая, чтоб чистая и невинная… чего?!
– Боюсь… – Бертрам слегка покраснел, – у меня нет того количества приятелей. У меня вовсе нет приятелей.
– Это ты зря.
– Извини. Не думал, что понадобятся. Некромантов не любят, а вот…
Он замолчал.
– Чарли? – Догадаться, о чем думает Бертрам, было несложно. Следом пришла мысль, что Милли это не понравится. Милли это совершенно точно не понравится.
– Думаешь… согласится?
Эдди вздохнул:
– Он – да…
А вот сестрица вряд ли.
– Я сам ей расскажу, – тихо произнес Бертрам. – Она умная достойная женщина…
Это оно конечно так, но только когда не собирается отстрелить кому-нибудь башку.