Вдохнул.
И с трудом выдохнул.
Он не некромант, но этот запах… смерть всегда пахнет по-особому. А еще чувство такое, будто он снова на том треклятом острове.
Безнадежности.
Тоски.
Следом накатило желание перерезать глотку. Себе? Можно и себе. Но остальным тоже. Эдвин мучается… к чему? Жизнь – это боль, а боль…
Боль пришла изнутри, полыхнула синим пламенем, сметая наваждение. И Чарльз потряс головой.
- Здесь…
- Ловушка, - спокойно отозвался Орвуд сминая что-то темное, рваное и отвратительное даже с виду. – Весьма любопытная. Побудь там. Надо… поглядеть. И дверь прикрой.
Чарльз не стал спорить.
Прикрыл.
И подошел к Эдвину.
- Что с ним?
- Пока не пойму. С виду повреждений нет, разве что на голове ссадина, но это мелочь.
- Может, череп проломили?
- Обижаешь. Я все-таки кое-что в целительстве смыслю. Кожу порвали и все… скорее похоже на отравление, но чем? Сиу… ты выкупил мальчишку?
- Да.
- Хорошо. Я с ним поговорю.
- Только аккуратно. Все-таки ребенок.
- Если все так, как я думаю, то на совести этого ребенка многие жизни.
- На совести тех, кто пользовался этим ребенком. Но… да, надо будет, чтобы глянул.
Говорить стало не о чем.
А вот тип на полу умирать перестал.
- Они… разговаривали. О том, что какой-то сыщик получил приглашение. Были недовольны. Но вот… настолько ли? Если подозревали, то почему пригласили меня вступить?
- Пригласили? – Эдвин подобрался. – Интересно… очень интересно. Позже поговорим.
Глава 40 Еще не последняя, но весьма к тому близкая
Глава 40 Еще не последняя, но весьма к тому близкая
Орвуд вернулся.
Злой.
От него тянуло темной мертвой силой.
- Не приближайся, - Эдвин встал. – Пожалуйста.
Зеленое марево, висевшее над раненым, отозвалось на близость некроманта яркими вспышками. А после и вовсе побледнело, почти рассеялось.
- Извини, - Бертрам попятился. – Там убивали.
Он потер лицо.
- Тела?
- Трое. Женщина. Двое мужчин. Женщина, насколько я понял, та, что продала Эву. Лицо изуродовано. Мужчины, думаю, просто помощники. Но… там убивали не их. Не только их, если точнее. И не просто убивали. Жертвоприношения.
Орвуд выдохнул.
- Сейчас… я собрал, что смог. Алтарь. Старый. И пользовались им не один год. Прикладная, чтоб её… некромантия. Сила слегка… опьяняет, но пройдет. Ненадолго.
Он отступил к стене, оперся на нее, а потом просто осел на пол, где и сидел несколько минут.
- Некромантия бывает разной. Я… урожденный некромант. Сродство к силе и все такое… и ограничения. С детства ограничения. На самом деле нас окружает смерть. И болезнь. И муки… помню как-то… кучера лошадь лягнула. В грудь. И я ощутил его боль. Мне она казалась такой… такой желанной. Я забрал её. А потом, когда он умер, и силу забрал. И испугался еще. Отец позже объяснил… так вот, мне не нужны ритуалы. Не нужно мучить жертву, чтобы получить силу.
- А там?
- Отец говорил, что искусство смерти… влечет людей. Им кажется, что познав его они научатся эту смерть откладывать.
- Вечная жизнь?
- Именно. И… тогда, еще в Старом свете, проводились опыты. Оказалось, что любой дар можно приспособить, хотя, конечно, деланный некромант всегда будет слабее урожденного. Ему как раз нужны и ритуалы, и… остальное.
Смерть.
Убийство.
- А еще он сказал, что весьма часто они сходили с ума. И сила… отец учил меня контролировать, что силу, что желания. А это… это сродни опиуму. Или виски. И те, кто прикасаются, раз за разом, к чужой боли, становятся зависимы от нее. Там… там пахнет болью. И смертью.
- Я могу войти? – просто сидеть было невыносимо.
- Сейчас да. Если хочешь. Ловушек нет, силу я тоже подчистил. Только… там все равно будет неприятно находиться.
Да неужели? В месте, где пытали и убивали людей?
Чарльз толкнул дверь. И светляка еще одного создал.
Узкий коридор.
И снова дверь. За ней – пещера… нет, подвал. Возможно, когда-то это было именно пещерой, с высокими сводами, с округлым потолком, и уже после люди доработали её под собственные нужды. Они убрали стены за кирпичной кладкой. Украсили их железными крюками. Поставили факелы.
И чаши.
Чарльз посадил светляка в ближайшую, и масло в ней вспыхнуло. И в следующей тоже. Чаш была дюжина. Совпадение?
Вряд ли.
Рядом с каждой на полу выбит знак. Мастерок… книга… ружье? Змея. Символы что-то да значат. Чарльз прошелся, пытаясь запомнить каждый.
И остановился у алтаря.
Или это… нет, все-таки алтарь. Темный камень, слегка отесанный с боков. Неровный. Ноздреватый. И рука скользит по поверхности его. От прикосновения остается неприятное чувство, будто Чарльз ненароком дотронулся до чего-то на редкость… омерзительного?