Профессор Герм угрюмо на нее посмотрел, но после одобрительно кивнул головой:
— Хороший вопрос, молодец, хотя в следующий раз постарайся меня не перебивать. Нет, манна четырех элементов не отличается по силе друг от друга. Я могу продолжать?
Никто не возразил. Герп всегда выглядел простодушным и даже добрым на вид, но все знали, что это только «на вид». Когда ему особенно надоедали, он сатанел и начинал раздавать штрафы. Мне, как и ему, доставляло особое удовольствие смотреть на будущих аристократов и царей мира трясущихся от страха и просящих прощения под честное слово.
— Манна отличается только способом ее добычи, — профессор решил пояснить Бульт и всем остальным заданный вопрос. — Энергия огня не сильнее энергии воздуха, но добыча энергии огня намного легче. Достаточно развести костер и уже есть готовый источник манны, в то время как в воздухе, согласитесь его у нас очень много, нужно попотеть, прежде чем найдешь крохи энергии. Так же дело состоит и с землей, и немного легче — с водой. От обнаруженного источника будет зависеть, как быстро вы заполните свою внутреннюю чашу… А теперь давайте это запишем.
Все послушно заскрипели перьями, записывая под диктовку наставления профессора Герпа. Потом он рассказал, что черпать манну не столь безопасно как может показаться вначале. Чем сильнее поток магической энергии, тем сложнее его контролировать. Тут же на сцену снова выходила лесенка воздух–земля–вода–огонь, в которой самый слабый элемент — самый безопасный и так далее. Шутить с огнем не следует, сказал тогда Герп, и я вспомнил аналогичные слова, только раньше их говорил капрал Бумми, да и то в шутку, когда с помощью факелов мы сжигали разбойничий лагерь.
— Так же в мире есть еще несколько элементов, но качать, если можно так выразиться, из них манну у магов не практикуется. Считается, что с заряда молнии можно моментально пополнить магические силы, но с такой задачей справляются разве что архимаги и высшие.
Я ожидал, что в мою сторону повернуться головы, но ничего подобного не произошло. Все уже давно начали воспринимать меня как недотепу–переростка, который носит золотой амулет лишь для хохмы. Надо мной можно поиздеваться, потыкать пальцем, и всегда убежать, когда я в ярости рву на себе волосы и грожусь непонятными словами. Черт! Неужели все действительно так плохо?? Не могу поверить, что я до такого докатился…
А потом дверь открылась, и на пороге показался вышколенный и хорошо одетый слуга, задача которого не подметать или готовить, а передавать сообщения и радовать магов своим раболепием. Он сказал, что господина Тода Дархана, то есть меня, вызывают к вышестоящему начальству. На мое удивление Герп лишь махнул рукой, сказав при этом, мол, ладно, все равно никогда ничему не научусь.
Я с радостью покинул аудиторию, и только после этого с беспокойством обратился к слуге:
— А кто меня хочет видеть?
— Леди Натали Гардинг. Она в своем кабинете. Я вас провожу.
— Не надо, я выучил эту дорогу наизусть.
— Извольте, но у меня поручение, сэр. — Слуга остался невозмутимым, и я перестал спорить.
Дошли мы быстро, минуты за три–четыре, и за это время мой проводник оставался глухим и немым. Дойдя до двери, он проследил, чтобы я в нее вошел, а после развернулся и двинулся по своим делам.
Хоть я уже начал воспринимать себя почти за джентльмена, но постучатся — забыл. Вошел без страха и упрека, словно в гости шел не к даме, а к самому себе.
Гардинг сидела за столом и что–то записывала на пергамент. Разведчик из меня никакой, и мои шаги она услышала без особых проблем, подняв глаза. Я опустился в низком шутовском поклоне, словно снимал шляпу, а она произнесла:
— Сядь.
Я так и сделал. Долго молчал, а она писала и писала, скрепя пером. Потом я не выдержал, и протянул с натяжкой:
— Если есть что сказать, то слушаю внимательно. Не хочу пропускать лекцию профессора Герпа понапрасну, ведь он рассказывает о манне…
— Не беспокойся, — она не оторвала взгляд он бумаги, но усмехнулась. — Я попрошу профессора Герпа позаниматься с тобой сверхурочно.
Мои глаза округлились уже только от одной мысли, что мне придется видеть рожу Герпа лишний раз, поэтому я быстро исправился:
— Не надо, у него много дел, да и основы я уже усвоил…
— Вот как? С удовольствием бы послушала… но не сейчас, верно? — Натали наконец–то подняла на меня свои огромные зеленые глаза, в которых я мгновенно потонул; они были необычайно красивы.
Мы помолчали еще немного, но лишь потому, что меня не замечали, а сам я не подозревал, что могу сказать. Неспокойно ерзал на стуле и окидывал взглядом кабинет, от которого меня уже тошнило. Некоторые вещи, правда не вызывали у меня рвотных позывов, как вон та статуэтка из чистого золота. Я присмотрел ее уже давно, и если деканша не перестанет меня донимать, клянусь, этот сувенир станет моим. Как и макет золотой рыбки с фарфоровыми тарелками, которые явно расписаны вручную рукой мастера.
— Так что же вы хотите? — не выдержал я.
Раньше за подобное мне всегда давали дополнительный наряд, но сегодня у моего любимого и самое главное любящего (захотелось сплюнуть себе под ноги) декана было хорошее настроение, и она даже не заметила моей резкости.
— Хотела переговорить с тобой, Дархан.
Не люблю когда меня так называют, но говорить об этом ей явно не следует.
— Тогда я весь внимания.
Гардиг не была влюблена в канцелярию, и поэтому с радостью воспользовалась возможностью отложить перо в сторону. Сделав это, она размяла руку, и даже позволила себе зевнуть и потянуться. Мне пришлось делать вид, что я нисколько не видел, как ее кофточка натянулась, оголяя плоский живот. Так было спокойнее и правильней.
— Последним временем, — начала декан, — у тебя появилось очень много новых увлечений. Ты стал пьянствовать вопреки тому, что вино достать в стенах Академии очень проблематично; стал общаться со слугами и проводить вечера непонятно с кем.
Я не хотел говорить, что она мне не мамочка, и я сам знаю, что мне делать, но похожие слова вылетели сами собой:
— Это мои личные дела, и давно прошло то время, когда мне нужна была нянька.
— Вот как? Я конечно согласна, что ты уже не ребенок, но в Академии есть правила, которые нарушать нельзя. Итак, ты мне ничего не хочешь сказать?
— Хм. Вы хорошо сегодня выглядите, цвет вашей юбки гармонирует с глазами.
— Спасибо, — Натали игриво сверкнула глазами, но было видно, что лестью ее с толку не сбить. — Я тебе подскажу: ходят слухи, что на территории главного корпуса действует шайка возмутителей спокойствия.
— Это вы о ком? — иронично спросил я, но по спине пробежался холодок. — Обо мне что ли?
— Нет, что ты. Я считаю, что ты не имеешь прямого отношения к смутьянам, хотя и прекрасно осведомлен обо всем. Это ведь слуги, они поставляют тебе алкоголь?
Я прикусил губу, в паническом темпе размышляя, что сказать. О Пейне она прямо не заговорила, но совершенно не факт, что декан не знает о нем. Может она говорит именно о «Преступниках»? В таком случае дела мои плохи. Лучше сразу повинное начать строчить… Хотя стоп! Может она именно на это и рассчитывает?
— Ни о какой организации я не слышал, — мутно протянул я, — бренди мне дают на кухне за определенную плату.
— Плату? — подозрительно спросила декан. — У тебя разве есть деньги?
— На воле… точнее за стенами Академии… я был весьма и весьма состоятельным… у меня клад в садике под домом зарыт, — бессовестно соврал я и в подобную ложь не поверила бы даже полуглухая бабушка.
Гардинг поверила или сделала вид, что поверила. Потом с минуту думала, совсем по детски закусив палец. Прийдя к каким–то своим выводам, она произнесла:
— С этим я разберусь позже, а ты, если не хочешь дополнительных проблем, должен прекратить общаться с подобными людьми. Не забывай: Гильдия за тобой наблюдает, раз оступишься — второго шанса не дадут. Больше ничего не хочешь сказать?