Как-то раз они шли мимо Гостиного двора, и им повстречался парень, продававший гитару. Сам Ник всё собирался научиться играть, но постоянно было некогда, или не было гитары, или денег. Как обычно.
К немалому удивлению Ника, глаза Светы загорелись, она отдала парню почти всю свою стипендию, только вчера полученную, и вечером Ник заворожённо слушал, как она поёт. Играла она незамысловато, но её голос – негромкий, лёгкий и удивительно точный, просто околдовал Ника и девчонок.
Назавтра у Ника целый день в голове крутилась её любимая, из Макаревича, – «Она идёт по жизни смеясь».
***
Порой, по ночам, приходили тревожные мысли. Ник лежал, глядя в потолок, и со странной отрешённостью думал: «Слушай, друг, ей-богу всё это не кончится добром. В этой чёртовой жизни никогда не бывает, чтобы всё было так хорошо. И чтоб за это ничего не было. С высокой горы больно падать, может и не стоит так… высоко?» Ник вспомнил свою бывшую жену и тяжело вздохнул.
Пару раз, уже года через два после развода, Ник был недалёк от того, чтобы влюбиться. Но срабатывал какой-то внутренний тормоз, и по прошествии некоторого времени Ник думал: «Ой, как славно-то… Такого дурака чуть не свалял».
Потом у него появилась целая система «как не влюбиться в красивую женщину». Система, вовремя запущенная, давала отличный результат: женщина оставалась хорошей знакомой, душевные травмы – лёгкими и быстро проходящими.
Но, думая о Свете, Ник неизменно приходил к решению: «А, пусть мне будет хуже. Всю дорогу я сам рулил, пусть уж оно без меня хоть раз… Будь что будет».
***
Отношения их оставались абсолютно платоническими, они даже не целовались больше почему-то. Правда, Ник замечал иногда, когда они оставались вдвоём, еле уловимые мелочи: быстрый взгляд, глоток в пересохшем горле, лёгкий румянец на щеках, чуть охрипший голос. Ник буквально ощущал, как её тянет к нему, но он отгонял от себя мысли об этом, словно боясь осквернить своё трепетное отношение к ней. И каждый раз, невзначай касаясь её рукой, он вздрагивал внутренне от внезапно набегавшей волны нежности, желания, скованности, запутанного клубка эмоций и мыслей.
Их отношения даже выглядели странно среди той жизни, которая их окружала. Разве объединяет что-нибудь слова «общага» и «целомудрие»? Света и Ник, конечно, всё понимали, но словно ждали какого-то знака, ждали, когда судьба сама скажет: «Пора».
***
В один из первых дней зимы Ник и Света, толкаясь и смеясь, ввалились в комнату после бега наперегонки. Соседки на выходные уехали на дачу к одногруппнице, в комнате было тихо и темно. Ник свалился на кровать прямо в куртке, перевернулся на спину, раскинув руки. Щёлкнула дверь, и Света, упав рядом, вдруг прильнула к нему всем телом, и её тонкие руки обняли Ника.
Голова Ника закружилась. Он взял её лицо в ладони, легко поцеловал. Сами собой прозвучали слова, которые раньше он не произносил даже про себя:
– Света, девочка моя, как я тебя люблю…
Она уткнулась ему в грудь, а он целовал её разметавшиеся волосы, руки, шею… Он забыл о времени, ему казалось, что он летит куда-то…
Внезапно она резко повернулась, ударив Ника по лицу, выдохнула:
– Нет!
Казалось, даже стрелки часов замерли на несколько секунд. Прерывающимся голосом Ник проговорил:
– Светка… что случилось? – он совсем опешил, почему-то испугался, и в то же время из глубины души поднималась слепая волна обиды.
Ник ничем не мог ответить ударившей его женщине; с её стороны это было бы подлостью, и в любом другом случае он просто ушёл бы раз и навсегда. Но Света?.. Он совершенно растерялся.
Света закрыла лицо рукой, по щеке катилась слеза.
– Не называй меня никогда Светкой… И… – после долгой паузы глухо закончила: – уходи.
Ник встал, обулся и вышел, аккуратно прикрыв дверь. Он медленно спустился по лестнице, каждую секунду ожидая услышать сзади знакомые шаги, кивнул вахтёрше и вышел на улицу.