Ник вспомнил суету в лаборатории, улыбнулся. Он забыл сказать «поехали!», как у нас принято в таких случаях. Вспомнил Свету. После испытаний и осмотра у Миклухи – сразу за ней. Сегодня вечером сабантуй: Дядька обещал профессору О`Нейлу показать, как пьют русские. Субботу специально, наверное, выбрали.
Стало заметно теплее. Ник насторожился, но всё вроде было в норме.
На экране ноутбука зажглось: «Готовность 10 секунд» и, чуть позже: «Стабилизация». Свечение угасло, тут же одна из верхних панелей скользнула вниз, одновременно включилась видеокамера.
На Ника глядели изумлённые знакомые лица. В парне стоящим напротив он не сразу узнал себя, тот не был похож на отражение в зеркале. Пять секунд, отпущенные Гудровым, истекали, Ник едва успел подмигнуть своему двойнику и помахать рукой остальным. Потом всё повторилось в обратном порядке. На этот раз Нику наоборот показалось, что холодает, он наговорил свои наблюдения в диктофон (потом проверяли, гоняли машину в автоматическом режиме с установленными термодатчиками – такой эффект действительно существовал, так что предстояло позаботиться ещё и о поддержании температурного режима).
Вспомнилась и дядькина неуверенность, накатила волна жути. Ник с трудом отрешился от нехороших мыслей. Конец прыжка. Ожидание…
А потом смех, удары по спине, галдёж… Кто-то уже снимает видеокамеру, показания самописцев. Миклуха тянет в санчасть, беготня… Всё это уже как-то слабо запомнилось Нику.
***
Часа через два Ник с Дядькой подходили к дому. Для выходного дня было ещё довольно рано, около одиннадцати, прохожих почти не было. У подъезда стояла знакомая бежевая «жига».
– Нас ждут, молодой человек, особенно вас, – Гудров похлопал Ника по плечу. – Эх, Колюха, где бы и мне такую подругу найти… Ей-богу, женился бы.
Ник скептически поглядел на Гудрова:
– Бесполезно. Ты, Дядька, как только найдёшь такую подругу, тут же засадишь её куда-нибудь за работу, а на выходные будешь её в загранку возить, чтоб заманивала в Гайку подающих надежды американцев…
Гудров рассмеялся:
– На кой американцы? Наших, только наших!
Они вошли в квартиру. Юлька встречала у дверей.
– Наконец-то! Всё горячее, давайте за стол. Ник! Вы там Свету встретили? Только вышла…
Ник подошёл к окну. Машина Светы поворачивала за угол и через секунду скрылась из глаз.
– Ну вот, – Ник огорчился, – надолго она?
– Сказала – дела. Странная такая: прилетела, улетела. Глаза красные… Да, просила тебе кассету передать, сказала – ты в курсе. Там на столе.
***
Ник вошёл в комнату, повертел в руках кассету, вставил в магнитофон. Тишина. Перевернул – то же самое. Ещё раз вытащил её, посмотрел, снова вставил и перемотал на начало. Раздался чей-то глухой хриплый голос. Запись была короткой, минут пять; сначала Ник слушал спокойно, но когда понял, о чём идёт речь, – просто вскочил. Запись кончилась, и Ник, на ходу одеваясь, бросился на улицу. «Господи, она же думает, что это я!» Он не думал сейчас о себе. «Пусть всё что хочешь, пусть она меня бросит, только бы ей не пришло в голову…»
Как-то болтая, они углубились в философские дебри и Ник услышал от Светы:
– Если нет смысла в жизни, – наверное, жить и не стоит. Ведь человек такой ещё и других… ну… что ли напрягает. Вредный он. Как чума среди людей, вернее как канцероген такой неприметный.
– Что же их – стрелять? – ухмыльнулся Ник
– Они сами должны уходить… Если боятся насовсем, то хотя бы в тайгу, от людей подальше.
– А ты бы – в тайгу?
– Не знаю… Знаешь, почему-то мне не страшно думать о смерти. Раньше как-то в голову не приходило… А недавно подумала: как бы я без тебя была? И не страшно…
– Думаешь ты, Света, каво попало, смотри мне! – погрозил ей Ник. – А вдруг смысл жизни приедет на следующем трамвае?
Тогда это были шутки.
Перед глазами Ника появлялись мрачные картины, которые он отгонял, встряхивая головой. Он выскочил во двор, остановился. Конечно, глупо было бежать. Куда? Ну, где теперь её искать? Ник беспомощно оглянулся. Эх, если бы они пришли на минуту раньше!