– Мама мало рассказывала про моего папу, но я знала, что он существует где-то. В смысле, у всех же есть папа, да? Пару лет назад она упомянула его имя. Просто проговорилась. Может быть, даже случайно. – Она замолчала и положила ногу на ногу. – Узнав имя, я уже не могла перестать думать о нем. В конце концов я поддалась и нашла его в социальной сети. Я говорила себе, что не буду проверять его. Что его жизнь и его семья не моего ума дело. Но я не могла удержаться. – Она закрыла глаза. – И ваш профиль был открыт.
Мак не сразу осознал, что она сказала.
– Мой…
– Я имею в виду, вы не постите много, но люди часто отмечают вас, так что я видела, где вы работаете, на ком женаты, как выглядят ваши дети. – Она сглотнула. – Знаю, звучит, как будто я сумасшедшая сталкерша, но клянусь, это не так. Просто мне было очень любопытно. – Она сжала кулаки. – Это как… голод по информации о вас. Мама рассказывала только, что вы были замечательным парнем, у которого были дела поважнее, чем загорать на пляже с ней, но я начала задумываться. Если он такой замечательный, то почему не помогает ей? Почему его никогда не было рядом, пока я была маленькая? Или вообще никогда? Почему у вас такая идеальная жизнь, пока моя мама так тяжело работала и ничего не добилась? – Мак открыл рот, но не смог сформулировать ни слова. – Потом я поняла. Вы не знали о моем существовании. Она вам не сказала. – Райли подождала. – Я права, да? Вы не знали обо мне?
Он с трудом сглотнул. Не отрывая взгляда от ее лица, он потянулся и поднял трубку телефона.
– Доктор Свон? – ответила миссис Кимбл приглушенным голосом. – Все в порядке?
Он заставил себя говорить твердо:
– Отмените, пожалуйста, всю запись на вторую половину дня.
– Отменить запись? Мак, уже два пятнадцать. Майерсы уже в приемной, и у вас все занято до конца дня.
– Пожалуйста, извинитесь перед миссис Майерс и сообщите остальным пациентам, что я приму их завтра. Если что-то неотложное, попытайтесь записать к кому-нибудь другому. Спасибо.
В трубке раздались возражения, но он уже положил ее на рычаг.
– Вы заняты. – Райли перегнулась через подлокотник и взяла сумочку, стоявшую на спортивной сумке. – Я должна была сначала позвонить.
Мак встал одновременно с ней и протянул руку.
– Подожди. Сядь, пожалуйста. Пожалуйста, не уходи никуда. – Она замерла, глядя на него, затем опустилась обратно в кресло. – Где сейчас твоя мама?
Она сжала губы в тонкую линию.
– Я пришла сюда не разговаривать о маме.
– Ладно. Ладно. Мне просто надо… – «Подумать минуту». Ему просто нужна минута подумать. Он поднял руки и взъерошил волосы. – Я Мак Свон. Томас Макдэвид Свон. Третий, если быть точным. Это имя назвала твоя мама?
В желудке зародилась тошнота. Было так гадко думать о себе как просто об имени, просто парне, который побывал в жизни Кэт и оставил после себя… ну, этого ребенка, судя по всему. Но ему надо быть уверенным.
– Про третьего я не знала, но да. – Она кивнула. – Мак Свон. Она сказала, что вы были самым добрым мужчиной, которого она встречала.
Мак уперся локтями в стол и спрятал лицо в ладонях. Мужчина? Он едва ли был мужчиной в то лето. По крайней мере в начале. Он был всего лишь двадцатилетним пацаном, когда встретил Кэт, когда все, ради чего он работал, внезапно стало одновременно и слишком много, и недостаточно.
Он отнял ладони от лица.
– Когда ты родилась?
– Шестого апреля две тысячи первого года.
– И твоя мама Кэт Миллс. – Райли кивнула. – Кэт Миллс. Длинные светлые волосы. Сильные руки. Она могла с закрытыми глазами завязать булинь и разделать на филе весь дневной улов за время, которое требовалось группе пьяных бизнесменов сойти с лодки. Я верно говорю?
Райли открыла рот.
– Я… Я не знала всего этого про нее. Она мало рассказывала про работу с рыбой. Но светлые волосы – верно. И она рассказывала, что однажды выбросила парня за борт.
– И это значит… – Мак попытался сглотнуть, но во рту слишком пересохло. – Это делает меня твоим отцом.
Райли подняла брови и изобразила широкую улыбку.
– Сюрприз.
Мак до боли прикусил щеку изнутри, надеясь, что боль заставит его проснуться. Это неизвестная территория. Нет, это чужая планета, а он совершенно один, и нет никого, кто подсказал бы, что делать, что думать. Никого, кроме этой сидящей перед ним девушки, девушки с лицом как у него и поведением точь-в-точь как у Кэт.
Его дочери.
При слове «дочь» в голове автоматически всплыла Эйвери. Его красивая, чувствительная, старательная дочка. Но это Райли, девочка, которую он не знает. Его вторая дочь.
«Нет, Мак. Твоя первая дочь».
Между лопаток скатилась капля пота, и стены кабинета показались теснее, чем были минуту назад. Дыхание было быстрым, как будто он бежал, а не сидел на месте. Острое желание сбежать поднялось из груди в горло, и он зажмурил глаза.