Иногда кажется, что так живут многие датчане, причем очень давно. Из недавних примеров – получивший широкое освещение случай Dovne Robert (Ленивого Роберта). Этот образованный мужчина чуть старше тридцати, без каких-либо проблем со здоровьем в течение одиннадцати лет получал пособие по безработице, виртуозно используя систему. Его история вызвала бурную дискуссию, и теперь Роберт процветает уже в качестве медийного персонажа, по-прежнему не работая.
Датчанам наверняка придется пережить масштабные болезненные реформы. После банковского кризиса начала 90-х на подобные преобразования пришлось пойти шведам, и в итоге они получили более сильную экономику. Датскому госсектору и налогам уже некуда расти. Так же как и в других странах Запада, средний возраст ее жителей увеличивается, население трудоспособного возраста сокращается, а рождаемость в стране падает на протяжении последних двадцати лет. Единственный вопрос – у кого из политиков или политических партий хватит мужества приступить к непопулярным, но необходимым мерам?
Предстоящие датчанам решения окажут влияние не только на устоявшийся порядок вещей в экономике, но и на их знаменитую удовлетворенность жизнью. А нужно ли это? Возможно, впитанная в детстве атмосфера тэтчеровской Британии с ее индивидуализмом и восхвалениями алчности мешает мне оценить все прелести коллективистского общества. В конце концов, у кого больше нищеты, преступности, социального расслоения и Джереми Кайла[28] – у датчан или у британцев? Кому живется спокойнее? Пора выслушать аргументы в пользу датской модели из уст одного из ее самых известных сторонников.
9 Шмель
Я никогда прежде не бывал в здании датского парламента – дворце Кристиансборг, но меня не покидает ощущение полного дежавю.
Я приехал с утра пораньше и спокойно прошел через символический пост охраны. Рамка металлоискателя звякнула, но рядом не было никого, чтобы меня остановить, и я спокойно двинулся дальше. Удивительная безмятежность для страны, в последние годы не раз пережившей террористические акты и угрозы.
Я сижу в приемной. Окон здесь нет, ожидание затягивается. От скуки я начинаю обдумывать сложный вопрос: почему датское приветствие перед входом – Velkommen til Folketingt[29] – лишено восклицательного знака, а в английском варианте – Welcome to the Danish Parliament! – он есть? Наконец появляется высокая женщина в деловом костюме. Я иду за ней по широкой дворцовой лестнице и величественным коридорам и оказываюсь в просторном, с половину футбольного поля, кабинете с классической мебелью и огромными абстрактными полотнами на стенах.
Мурашки бегут по коже. Я знаю это место. Я здесь уже бывал. А потом в помещение входит патриарх датской политики, главный архитектор налоговой системы страны, председатель правящей социал-демократической партии и нынешний председатель парламента Могенс Люккетофт. И тут до меня доходит.
«Borgen! – восклицаю я. Люккетофт озадаченно нахмуривается. – Я пытался сообразить, почему все это кажется мне настолько знакомым. Это же из телесериала Borgen».
Главная героиня Borgen – вымышленный персонаж, премьер-министр Дании Биргитте Нюборг. Сериал снимали в павильонных интерьерах, копирующих дворец Кристиансборг. Он пользовался большим успехом в Британии и США и, разумеется, в Дании. Воскресными вечерами за развитием событий на телеэкранах наблюдало полстраны. Удивительным образом Borgen предвестил избрание первой в истории Дании женщины-премьера – Хелле Торнинг-Шмидт. Люккетофт (мне кажется, он послужил прототипом пожилого советника Нюборг, объясняющего ей принципы работы правительства парламентского меньшинства), садится, опасливо поглядывая в мою сторону.
Он активно занимается политикой с 1960-х годов, участвовал в принятии важнейших решений, в том числе и тех, что обеспечили рост налоговой составляющей ВВП страны до нынешних рекордных 50 процентов.
Недавно Люккетофт опубликовал брошюру под названием «Датская модель», где подробно рассказывается о мерах в области экономики и занятости, разработанных и введенных с момента его избрания в парламент в 1981 году. Издание объясняет, как устроена датская экономика – так называемая экономика шмеля.
Принято думать, что высокие налоги и преобладание бюджетного сектора подавляют экономический рост, инновации и конкурентоспособность. Экономическая наука считает такую модель нежизнеспособной, а законы физики предполагают, что тяжелый и неуклюжий шмель не должен летать. Однако вопреки науке шмели летают, а датская экономика остается на плаву.