— Ух ты! — Дениска, не церемонясь, поднял оружие и поднес его к глазам. — ТТ!
Видимо, всезнающий брат научил его обращаться с такими игрушками. Дениска ловко извлек магазин, передернул затвор. Патрон вылетел и упал на травку.
— Класс! — Васькин одноклассник поднял вылетевший патрон, вставил в магазин и пересчитал боезапас. — Пять штук! Вот это да!
— Надо ментам отдать, — пришел в себя Васька, застегнув ширинку.
— Чего, спятил?! — Дениска с опаской огляделся по сторонам — нет ли свидетелей. — Это ж такая вещь! Настоящий ТТ. Сейчас без ствола вообще никак!
Суровое время накладывало отпечаток не только на взрослых.
— Прикинь, теперь Тимоха к нам не сунется!
Тимоха, местный хулиган Тимофеев, регулярно третировал младших пацанов, не опасаясь обратки с их стороны. Папаша Тимохи, по слухам, трудился бригадиром в какой-то команде. Если не гнал.
— Ты чего, стрелять в него будешь?!
— Зачем? Просто припугнем! А надо — и пальну!
— А где хранить?
Дениска призадумался.
— Можно в подвале… Хотя… Там бомж живет. Дома нельзя, мать найдет сразу. Она все мои тайники знает, сигареты ищет и шмаль… Блин… У тебя, может?
Васька, если честно, не очень хотел связываться с такими вещами. Это же настоящий пистолет, а не «киндер-сюрприз», которые не так давно появились в ларьках. С другой стороны, Дэнчик прав — припугнуть Тимоху давно пора. Это он, сволочь, погнул Васькины очки, после чего их приходится привязывать. И ничего Васька не мог сделать.
— Я знаю, куда спрятать!
— Ну?
— К бабушке… У нее тайник в стене. Кирпич вынимаешь, а там пусто. Сама показала. Там раньше буржуй какой-то жил, вот и сделал.
— Так она и найдет.
— Она вообще туда не лазает. Ей и хранить-то нечего. Давай!
Васька забрал у друга пистолет и, завернув в свой носовой платок, спрятал в рюкзак.
В трамвае шепотом строили планы.
— Я завтра же Тимохе морду набью, — бахвалился Дениска.
— А ты… Стрелял когда-нибудь?
— Нет, но брат показывал. Правда, из Макарова. Из ТТ то же самое. Главное, рукой не дергать. Плавно на крючок жать, тогда не промажешь.
Это было еще одной причиной, по которой Васька решил спрятать пистолет у бабушки. Дэнчик парень резкий, действительно мог пальнуть. И что потом? Да, им еще нет четырнадцати, но последствия все равно будут. А так всегда можно сказать, что бабушки нет дома и пистолет забрать нельзя.
На остановке они поклялись хранить тайну и разбежались. Васька — к бабушке. Он почти каждый день после школы заходил к ней. Она кормила его обедом, помогала с домашкой. Потом провожала домой. На первых порах встречала из школы, но теперь Васька считал себя почти взрослым и не хотел, чтобы его опекали, словно первоклашку.
Жила бабушка в старом доме, в коммуналке, занимая центральную комнату. Одна. Муж ее, Васькин дед, умер пять лет назад от инсульта. Когда-то бабушка работала в музыкальной школе педагогом вокала, но после перестройки школу закрыли, а ее отправили на пенсию. Но она продолжала занятия частным образом, принимая учеников на дому. Толстые стены старинного дома хорошо поглощали завывания начинающих вокалистов, и соседи не предъявляли особых претензий.
Сам же Васька жил с мамой в паре кварталах, в однушке отца. Родители давно развелись, отец оставил им жилище, купленное когда-то им на родительские сбережения, перебравшись на съемную. Мама вкалывала в бухгалтерии судоремонтного предприятия, поэтому основная нагрузка по воспитанию ребенка, как водится, пришлась на ее мать — Васькину бабушку. Других бабушку и дедушку Васька видел раз пять за всю жизнь, они проживали в Белоруссии и приезжали в Питер крайне редко. Да и их отношения с его мамой после развода испортились.
Бабушка оказалась самым близким человеком после мамы. Воспитывала, таскала по музеям и концертам. Устроила в хорошую школу, на свою маленькую пенсию покупала подарки, читала добрые сказки. Позже помогала с уроками, ходила в школу на собрания. Пыталась научить вокалу, утверждая, что у внука уникальный слух. Но тот не желал петь, считая это каким-то девчоночьим занятием.
Васька любил ее, она никогда не кричала на внука и в любой ситуации занимала его сторону.
В подъезде он столкнулся с двумя жуткими типами. Бритые, в кожаных куртках. У одного татуировка на кисти — огромный паук. Васька прижался к стене, пропуская их. Они не обратили никакого внимания на пацана.
— Никуда дура старая не денется, — мрачно пробасил один, закуривая на ходу, — завтра закроем вопрос.
Васька, проводив их взглядом, быстро поднялся на этаж и дважды нажал на звонок бабушкиной квартиры согласно табличке, прикрепленной рядом с дверью. Почти тут же раздался ее недовольный голос.