Допустим, гипербола, но не такая уж большая. Так сказать, позволительное преувеличение.
Человек по-настоящему понимает другого человека, воспринимает его мысли не искаженно, видит не только слова, но и вложенный в них смысл, оценивает точку зрения другого как свою собственную. И включает ее в мерки, с которыми подходит к тому или иному вопросу. Конец недоразумениям, конец предвзятости, подозрительности, препирательствам — ясное, полное осознание всех спорных сторон всякой проблемы. Применимо в любой области человеческой деятельности. В социологии, в психологии, в технике — какую грань цивилизации ни возьми. Конец раздорам, конец нелепым ошибкам, честная и разумная оценка наличных фактов и идей.
Сто тысячелетий за несколько десятков лет? Что ж, пожалуй, не так уж и невероятно.
А подвох?.. Или никакого подвоха нет? Действительно ли мутанты решили уступить? В обмен на что-нибудь? Или это кошелек на веревочке, а за углом мутанты со смеха покатываются?..
Сами они не использовали учение. Естественно, они-то в нем не нуждаются. У них есть телепатия, их она вполне устраивает. Для чего индивидуалистам средство понимать друг друга, когда они отлично обходятся без такого понимания. Мутанты в своих взаимоотношениях довольствуются теми контактами, которые необходимы, чтобы обеспечить их интересы, но не больше того. Они сотрудничают для спасения своей шкуры, но радости им это не доставляет.
Предложение от души?.. Приманка, чтобы отвлечь внимание и тем временем незаметно провернуть какую-то махинацию?.. Розыгрыш? Подвох?..
Вебстер покачал головой. Пойди разберись. Разве угадаешь побуждения и мотивы мутанта!
С приближением вечера стены и потолок кабинета пропитались мягким скрытым светом, он становился все ярче по мере того, как сгущалась темнота. Вебстер поглядел на окно — черный прямоугольник с редкими вспышками реклам, озаряющих контуры здания.
Он нажал рычажок, соединяясь с секретарем.
— Простите, я вас задержал. Совсем забыл про время.
— Ничего, сэр, — ответил секретарь. — Вас тут ждет посетитель. Мистер Фаулер.
— Фаулер?
— Тот джентльмен, который прилетел с Юпитера.
— Да-да, — тоскливо произнес Вебстер. — Пусть войдет.
Он едва не забыл про Фаулера и его угрозы.
Вебстер рассеянно поглядел на стол, задержал свой взгляд на калейдоскопе. Забавная игрушка… Оригинальная вещица. Бесхитростная забава для простодушных умов далекого прошлого. Но для сынишки это будет целое событие.
Он протянул руку, взял калейдоскоп, поднес его к глазу. Преображенный трубою свет создал буйную комбинацию красок, какую-то геометрическую фантасмагорию. Вебстер слегка повернул трубу — узор изменился. Повернул еще…
Внезапно мозг пронизала щемящая мука, краски обожгли сознание ни с чем не сравнимой болью.
Калейдоскоп со стуком упал на столешницу. Вебстер ухватился руками за край стола.
Вот так детская игрушка! — подумал он с содроганием.
Недомогание прошло, сознание прояснилось, дыхание успокоилось, а он все сидел будто каменный.
Странно… Странно, почему это штука так на меня подействовала. Или калейдоскоп тут вовсе и ни при чем? Приступ? Сердце шалит? Да нет, вроде бы рановато. И ведь он совсем недавно проверялся.
Щелкнула дверь, и Вебстер поднял взгляд на посетителя.
Фаулер степенно, не торопясь, подошел к столу и остановился.
— Слушаю вас, Фаулер.
— Я вспылил тогда, в саду, — начал Фаулер, — и зря. Мне казалось, вы меня обязаны понять, хотя почему, собственно, обязаны? И меня такая досада взяла… Судите сами, возвращаюсь с Юпитера, чувствую, что все-таки не напрасно столько лет провел там в куполах, все, что я пережил, когда посылал людей на эксперимент, окупилось, что ли. Да, возвращаюсь с известием, которого ждал весь мир, с таким известием, что лучшего и представить невозможно! И мне казалось, вы это сразу поймете, все люди поймут! У меня было такое чувство, словно я принес им ключи от рая. Ведь это так и есть, Вебстер… так и есть, другого слова не подберешь.
Фаулер оперся ладонями о стол и наклонился вперед.
— Неужели вы меня не понимаете, Вебстер? — произнес он шепотом. — Хоть сколько-нибудь?..
У Вебстера дрожали руки, он опустил их на колени и сжал в кулаки до боли в суставах.
— Понимаю, — прошептал он в ответ, — кажется, понимаю.
Он в самом деле понял.
Понял больше того, что ему сказали слова. Он физически ощутил кроющиеся за словами тревогу, мольбу, горькое разочарование. Ощутил так, будто сам на минуту стал Фаулером и говорил за него.