Я достал из шкафа небольшую заламинированную фотографию, не глядя, убрал в бумажник. Оттащил «Ермак» в спальню, там же открыл шкаф, сдвинув вешалки, добрался до оружейного сейфа. Быстросъемную кобуру из кайдекса с травматическим «ИЖ-79» прицепил к портупее, на плечо забросил чехол с помповым ружьем и патронташем. Арсенал не ахти, конечно, но у многих и такого нет, а я вот озаботился – с пользой потратил новогоднюю премию. Вот и все. Пора валить.
Форма спасателя – идеальный вариант, чтобы под шумок свалить из города на безопасное расстояние. Материал у нее конечно так себе, но в рюкзаке, помимо всего прочего – неплохие тактические брюки и любимая теплая кофта, так что не пропаду. Повертевшись немного перед зеркалом и убедившись в том, что форма мне по-прежнему к лицу, за исключением едва застегнувшихся брюк, я содрал с клапана кармана нашивку со своей фамилией. Вместо нее прилепил такую же, но с фамилией «Иванов Д.В.». Этой хитрости меня научили ребята из 17-й части во время совместных посиделок. Казалось бы, малозаметная деталь, однако среди людей, ежедневно носящих форменную одежду, нашивка с фамилией бросается в глаза сразу же после погон. Я уже упоминал, что немного параноик? Так вот, даже собираясь валить из города, я не хотел «светить» настоящую фамилию. Натянув поверх кителя серую ветровку из «софт шелла», я поправил форменную кепку и в последний раз окинул взглядом будто бы осиротевшую квартиру. Сколько воспоминаний отделяли меня сейчас от привычного шага в подъезд, от привычного поворота ключа в замке? При условии, что я делаю это в последний раз – воспоминаний набиралось на парочку товарных поездов. Локомотивом одного из этих поездов была обращенная ко входной двери стенка холодильника, на которой все, кто оказывался у меня в гостях, оставляли свои автографы. Заумные цитаты Алана, гоповатые «здесь был йа» Щукина, приветы из разных городов, какие-то даты… Рядом даже имелся специальный маркер, на магнитике. Я подошел к холодильнику, взял маркер и, немного подумав, написал:
«Уходя, гасите свет». Савельев, 15.06.2… г.»
Так: газ перекрыт. Водопровод перекрыт. Окна закрыты. Я решительно вышел в подъезд, открыл щиток и опустил вниз автоматы, полностью обесточив квартиру. Захлопнул дверь, привычно дважды провернул ключ. И, не оборачиваясь, зашагал вниз по лестнице.
На подъездной дорожке, тянущейся вдоль дома, урчали двигателями несколько рейсовых автобусов, окруженных растерянными людьми. Судя по пустым квадратам с остатками скотча на лобовых стеклах, автобусы спешно сняли с междугородних маршрутов и пригнали сюда. Вместо привычных: «Ужур», «Бородино», «Шарыпово», на маршрутных досках были закреплены новые таблички, с тревожным словом «Эвакуационный» и порядковым номером машины.
– Третий подъезд, организованней проходите! Приготовьте паспорта, из вещей – только ручная кладь!
– Да брось ты сумку, Нин! Все равно эти соленья не ест никто! Куда ты… брось говорю!..
– Мама, ну ты где там?! Сейчас места займут – стоя поедешь! Валя, позвони отцу!..
– Всем места хватит, не кричите! Девушка, паспорт покажите, пожалуйста…
– Не стой в дверях, проходи! С рюкзаком со своим дурацким…
– С животными нельзя! Убирайте собаку, других задерживаете!
– Временная! Временная эвакуация, вам же сказали! Не знаю, и никто не знает!.. И начальство тоже не знает, хотите – звоните, хотите – дома оставайтесь…
Люди со всех сторон стягивались к автобусам. С рюкзаками, дорожными сумками, китайскими клетчатыми баулами. Некоторые тащили огромные тюки с вещами, замотанными в одеяла и простыни. Кто-то нес над головой детское автомобильное кресло. На лицах почти у всех – непонимание, страх. Спасатели и полицейские у автобусов – не лучше. Нервные, дерганные, сами до конца еще не поняли, что происходит. Гражданского транспорта во дворе почти не видно. Дело-то дрянь, оказывается. Неужели все-таки бахнет?
– Вы не знаете, а скоро мы домой вернемся? – Выдернул меня из ступора детский голос. Я опустил взгляд: девчушка лет десяти теребила меня за рукав. Слова комом застряли в горле. Хотелось сказать что-то приободряющее, улыбнуться. Но не получалось.
– Катя, пойдем! Катя! Вы извините, она у нас такая любознательная…
Девочка исчезла в толпе, словно ее и не было. Нервно сглотнув, я торопливо зашагал вдоль стены дома.
Дойдя до автобусной остановки, я скинул рюкзак, поправил ружейный чехол и уселся на лавочку. Как ни странно, остановка сейчас оказалась единственным местом, где можно уединиться и подумать. Действительно – автобусы же не ходят! Точнее ходят, но проносятся мимо, забитые под завязку людьми, и в сопровождении патрульных машин ГИБДД. Самое время подумать о том, как быть дальше.