– «Газель»? – Догадался товарищ и благодарно улыбнулся.
– Именно, – кивнул я. – Машина нам в любом случае понадобится, так что приведи в порядок по максимуму.
Семен Анатольевич поднялся, прихватив со стола кожаную папку.
– Товарищ подполковник, двоих хватит в принципе. Разрешите готовить технику к выезду?
– Выполняйте.
Аппетит отсутствовал напрочь. Я задумчиво ковырялся одноразовой ложкой в банке гречневой каши с говядиной, периодически выуживая хиленькие кусочки мяса. Упаковку с каменными галетами даже трогать не стал. И так не все зубы на месте, к чему лишний раз рисковать, пытаясь разгрызть детище армейской пищевой промышленности. Макс же наоборот уплетал за обе щеки банку тушёнки, хрустел галетами и вообще выглядел довольно бодро. Алан, расправившийся со скромным обедом первым, уже посапывал на полке.
После совещания, Семён Анатольевич сообщил, что зайдет за нами через пару-тройку часов, прихватил респиратор и ушёл на поверхность, в пожарную часть.
– Стариной решил тряхнуть, Диман? – Спросил Щукин, отодвигая от себя пустую консервную банку. – Соскучился по мигалкам и прочему?
– Дело добровольное, Макс, – ответил я, пожав плечами.
– Ага, добровольное. Тебя, дурака, даже за пивом ночью отпускать опасно. Помнишь, как ты в каске и халате в ларек ломился, перекрытый наглухо?
– Ой, иди ты лесом. Продавщица просто задремала. Пиво-то в итоге нам продали же, – я ухмыльнулся и всё-таки попытался отгрызть кусок галеты. Получилось так себе: один из передних зубов предательски заныл.
– Не, вообще, идея хорошая, – протянул Щукин. – Мало того, что обстановку в городе пробьем, так еще, может, и разживемся чем полезным. Да и в целом – стремно в погребе сидеть, атмосфера тут это… гнетущая, во!
– Ещё не факт, что мы до города доберёмся.
– Доберемся. У них в пожарной части «Уралы» матерые – таким вообще дорога не особо нужна!
– Вы там это, надолго не задерживайтесь, – пробубнил Алан. – Про ту дичь, что снаружи творится, я только в книжках читал. Но из книжек сделал важный вывод: выживать со знакомыми мужиками комфортней, чем с незнакомыми. Вроде как тыл в безопасности.
– Ты за тыл не переживай, – хохотнул Макс. – Могу тебе старый бронежилет из «Газели» принести. Его если перевернуть, получатся такие труселя, бронированные типа. И в тыл твой никто не пробьется!
– Кстати, «Газелью» и правда займись, – напомнил я. – Она вместительная, живучая, и с мигалками. Полезная, короче, с какой стороны ни посмотри.
– Тебе лишь бы мигалки, – ткнул меня в плечо Щукин.
Ближе к девяти часам вечера, в зале для укрываемых появились Буров и Семён Анатольевич. Пожарный уже был в боевой одежде, а на широком поясе висел дорогой немецкий шлем с двойным защитным забралом и прикрепленным светодиодным фонарём. Из непривычного взгляду снаряжения, я отметил серебристый цилиндр накопительного дозиметра на клапане кармана для радиостанции, и перекинутую через плечо противогазную сумку.
– В принципе всё готово, парни. Можем выдвигаться, – сообщил он.
Мы с Максом тихонько, чтобы не разбудить уснувших людей, собрали свои рюкзаки, взяли оружие и вышли в коридор.
– Бывайте, ихтиандры хреновы, – напутствовал нас Константиныч и заворочался на полке, устраиваясь поудобней.
– Вы, главное, аккуратней там, Семён, – попросил Буров пожарного, когда мы подошли к гермодверям. – Если поймёте, что дальше двигаться возможности нет, разворачивайтесь и дуйте обратно. Замерьте фон, визуально оцените ситуацию максимально подробно. И не лезьте на рожон! Я твоим передал пару ружей и «Сайгу» – уж чем могу, как говорится. У ребят вот тоже огнестрел есть. Надеюсь, не пригодится. Дозиметры на машинах закрепите, только так, чтобы не отвалились. А вы, парни, молодцы. Уважаю, – подполковник повернулся к нам и одобрительно кивнул. – Не каждый на такое согласится. Я бы и сам поехал, но у меня тут люди, как я их оставлю? В общем, ни пуха вам. Возвращайтесь живыми!
Подполковник открыл гермодверь, крепко пожал нам руки, и отошёл в сторону. Пройдя тамбур, мы вышли на лестницу. Дверь за спиной захлопнулась, глухо провернулись запоры. Все, понеслось. Навстречу приключениям, блин!..
Наверху уже окончательно стемнело, а пространство вокруг обильно присыпало пеплом. Он до сих пор кружился в воздухе, словно стайки назойливых мух на фоне дрожащего оранжевого зарева. Резко пахло гарью и чем-то ещё, но запах упорно не хотел вызывать в мозгу нужных ассоциаций. Автобусы отогнали подальше от спуска в бомбоубежище, их тёмные силуэты замерли возле здания бывшего штаба ракетной дивизии.