– Вы Вероника? Папа Вас очень любил и очень о Вас беспокоился. Примите мои соболезнования.
– Скажите, – обратилась Вероника к врачу, – папе можно было помочь? Может быть, надо было достать какое-то лекарство?
– Нет, деточка, лекарствами Вашему папе помочь было нельзя. Петр Константинович устал жить, от этого лекарства не помогают.
6
Вечером все уселись пить чай на кухне у Веселовых. Григорий Антонович и Вера Иосифовна были очень расстроены смертью Потапова, но радость от встречи прорывалась в улыбках и взглядах, которые они бросали друг на друга. В первый момент встречи Максим ощутил, что отец чувствует себя неловко, поэтому взял инициативу на себя: подошел и крепко его обнял.
– Папа, ты себе не представляешь, как я рад, что ты приехал! Я очень соскучился. Где твои вещи? Я все подготовил для тебя в кабинете у деда. Тебе будет там удобно.
– Сынок, – Григорий смахнул слезы с глаз и немножко покраснел, – знаешь, я у Веры поживу, ты уж прости, мы с ней так долго ждали дня, когда сможем быть вместе. Теперь я буду рядом с тобой, пока жив. С Америкой покончено.
– Идите к столу! – Вера Иосифовна не дала затянуться душещипательному разговору. – Ника, помогай. Я кое-что приготовила, надо все принести из моей квартиры.
Вера Иосифовна расстаралась и наготовила целую гору вкусностей. Им с Вероникой пришлось несколько раз ходить из квартиры в квартиру, чтобы принести многочисленные салаты, закуски, фрукты. Видимо, поэтому дверь в квартиру Веселовых осталась открытой. Сначала, конечно, все выпили за упокой души раба божьего Петра. Григорий Антонович сокрушался, что Потапов не дождался его. Петя звонил ему в Штаты, торопил с приездом, и вот одного дня не подождал. Сколько лет они с Петей дружили, трудно сосчитать. Да, тяжело терять друзей.
– Гриша, а почему Петя просил тебя приехать скорее, что-то случилось? Мне он ничего не говорил.
– Верочка, к Пете приходил Игорь Зуев и чем-то его напугал. Если ничего не изменилось, Игорь должен подойти с минуты на минуту. Надеюсь, он нам все расскажет.
– Зачем ему приходить к нам? Сейчас все можно обговорить по телефону. Не люблю я Зуева. Вы как-то очень быстро все ему простили.
Максим сидел лицом к двери, поэтому только он увидел, что в квартиру вошел мужчина. Максим его немного знал, когда-то мужчина работал с дедом, и тот звал его своим оруженосцем. Правда, после последнего прихода мужчины дед настоятельно порекомендовал Максиму никогда не иметь с ним дела. Вроде это и был Зуев. Мужчина услышал слова Веры Иосифовны, усмехнулся и вошел в комнату. Глаза у него были злющие, а рот улыбался.
– Привет честной компании! Верочка, ты все цветешь, несмотря на свои,… замнем, чтобы людей не напугать. Гришка, с приездом! Слышал, ты оставил капиталистический рай и вернулся в родные пенаты. Как с Максимкой наследство делить будешь? Я Антоше предлагал Вашу квартиру выкупить. Предложение в силе. Максимка-то, наверное, решил все к рукам прибрать. Смотри, у меня и адвокат хороший есть, и риэлтор. Он тебя в обиду не даст. Максимка, ты как на такую перспективу смотришь?
– Господин Зуев, наши проблемы с отцом мы решим как-нибудь сами, без Вас. Сейчас я Вам выдам то, что дед Вам завещал, на этом все. Я очень попрошу Вас больше не вторгаться в наше личное пространство.
Зуев засмеялся: «Надо же какой зубастый!»
Максим прошел в кабинет деда, открыл сейф, достал оттуда конверт с фотографиями и статуэтку клоуна, одна сторона которого изображала мудреца, а другая – глупца. Зуев открыл конверт, внимательно рассмотрел фотографии и с видимым удовольствием положил клоуна себе в карман.
– Клоуна Антоша в Париже прикупил. Я тоже хотел, только в магазине оказался один экземпляр, и мне клоун не достался. Надо же, Антоша запомнил. Максим, ты мне не все отдал. Антоша обещал еще оставить мне копию своих мемуаров, чтобы разным чистоплюйкам можно было рот заткнуть.
– Мемуары, вернее, часть, которую дед успел написать, сейчас существует только в одном экземпляре. Это рукопись. Как руки дойдут, напечатаю текст и Вам пришлю, оставьте мейл.
– Максим, я тебе помогу напечатать, – в комнату вошла Вероника с чайником.
– Это кто же такая? – Зуев во все глаза уставился на Веронику. – Неужели Плакса?
– Девушку зовут Вероника, – посчитал нужным поправить Зуева Максим.
Игорь Валерьевич не обратил никакого внимания на слова Максима и продолжил разглядывать девушку.
– Ну что, убедились? От апельсинки родилась рябинка? – произнесла Вероника с вызовом, глядя Зуеву прямо в глаза.
– Напротив, Плакса, я удовлетворен. Вижу титанические усилия, которые ты затратила, чтобы вытравить из себя мать. Успокойся, ты на Ирку совершенно не похожа. Ты – вылитая моя мать, она, между прочим, русский и литературу в школе преподавала.