И тут я с Бобой, моим соратником по хоздоговору, оба практические инженеры, хоть и с физико-математическими кандидатскими степенями, решили проверить первоначальный теоретический расчет. Неизвестно зачем. Благо, что формы там были почти классические, так что считать недолго было с карандашиком. Посчитали — с московскими теоретическими результатами не сходится, а с их экспериментом — тютелька в тютельку. И даже доперли, как расхождение образовалось. Гражданин, что считал эффект, считал по чрезвычайно упрощенным формулам, где коэффициент Пуассона был ноль. Для незнающих: если растянуть брус, то он сожмется несколько в поперечном направлении. Степень ужатия и дается этим коэффициентом Пуассона, который известен лет как 200. Да и любой, кто растягивал брусок пластилина, с этим эффектом знаком.
Словом, приезжаем мы сдавать свой отчет, а заодно начинаем втолковывать завлабу о том, что прошиблись вы, ребята, несколько. Первая реакция у завлаба была: «Приехали тут два козла из Мухосранска… Да у нас академик такой-то подтвердил, что все в порядке. А три член-корра… А на специальном секретном заседании Всесоюзного совета по механике и физике и еще чего-то там…» Но после призвал свою ближайшую гвардию и еще кого-то из механиков не совсем сторонних, и стали они слушать. И после третьего объяснения один из этих сторонних не совсем посторонних произнес: «Ну и пиздюки и жопы же вы, ребята! Всё так и есть, прохлопали, что идиот первоначальный расчет делал!» И наступила тут глубокая тишина. На лабораторию с сотней ставок выделялись солидные ресурсы, суперкомпы и много чего еще. «И что же делать?» — растерянно-риторически вопрошает завлаб. Тишина мертвая. И в этой тишине раздается глас Бобы: «Что-что? Бухать надо!» И лабораторское начальство вернуло свои потерянные морды на место. И пошли мы в ресторан.
Здесь следует сделать отступление.
Сказание о Бобе. В институте это была фигура неординарная. Дело свое он знал и бухнуть любил. Вообще в механике тех, кто любит бухнуть, почему-то, много. Правда, где их мало? Но Боба был известен еще и тем, что, будучи почтенным завлабом, однажды под Новый год попал в вытрезвитель и получил пятнадцать суток размахивания метлой на Пушкинской улице. В конце года шли всевозможные отчеты, которые Боба, подышав на озябшие пальцы, подмахивал своим сотрудникам под присмотром мусора, а потом продолжал махать метелкой. Где-то в начале перестройки он по еврейской эмиграции поехал в Германию. Вроде даже нашел какую-то там работу. Потом потерял. В Ростов наезжал развеяться достаточно регулярно, в Германии ему скучно.
Словом, приехали в ресторан уже с вполне осмысленными выражениями лиц. К концу сидения это были морды. Когда ресторан закрылся, поехали к кому-то домой. Результатом был переход морд в разряд рыл. Когда посчитали, то получилось что за сутки скушали по два бутылька коньяка на рыло. И еще что-то там по мелочи. В итоге у меня образовался жуткий геморрой, который потом пришлось оперировать. А в той лаборатории тему успешно закрыли и продолжили свою многотрудную деятельность на благо космоса и исследования его далей. Лаборатория имела богатый опыт.
* * *Томография
Можно это было бы назвать «Как рождалась советская томография».
Это введение:
Как ни странно, многие не знают, что такое томография. Грубо говоря, это трехмерный рентгеновский снимок плюс результаты его обработки. Точнее, много рентгеновских снимков с разных направлений, результаты обрабатываются компьютером и выдается трехмерная картина. Многие слышали о томографии головы. Однако то же самое делают, например, чтобы проконтролировать распределения мешочков с топливом в ракетах на твердом топливе, или обнаружении дефектов намотки корпусов ракет — их наматывают спец. нитями на станках и заливают твердеющей смолой вроде эпоксидки. При намотке могут образоваться дефекты, которые лучше обнаружить заранее, чем когда ракета полетит. Получить снимки с разных точек и направлений — проблема не сложная. А вот получить потом трехмерную картинку — очень сложно. Дело в том, что когда делаешь один рентгеновский снимок, то каждый тип тканей головы задерживают рентгеновский луч по определенному закону. Поглощение костью, мозгом, опухолью — все это можно найти экспериментально. А потом просуммировать. Грубо говоря, то, что мы видим как точку на рентгенснимке, это интегральный результат поглощения луча в каждой точке его прохождения. Естественно, что обратно никакой компьютер сейчас не в состоянии развернуть трехмерную картину обратно по рентгенснимку, что и где встретилось на пути луча. Рентгенологи учатся годами, чтобы научиться расшифровать эту двумерную картинку. В основном, по всяким косвенным данным и массе просмотренных снимков, где результат известен. Когда же картинок много, и с разных направлений, то и компьютер может сделать такую расшифровку. Впрочем, при этом необходимость в рентгенологе не отпадает, потому что еще надо рашифровать и такую трехмерную картинку — компьютеры этого делать по сию пору не умеют. Но здесь имеется одна беда. Если просто выписываешь эти интегральные уравнения для рентгеновских снимков с разных направлений, то получается уже система интегральных уравнений. И проблема с ней, что она обычно не имеет решений, потому что совершенно точные уравнения и данные получить невозможно. А если, вдруг, решение и существует, то оно «плохое»: малейшее изменение условий приводит к громадным изменениям в результатах. Это так называемая плохо обусловленная (или некорректная) задача.