Наутро, когда овцы вышли из загона, а козел, грациозно поматывая своей козлиной башкой с доской, пошел к ним, овцы испугались невиданного чудовища. И побежали от козла. А козел, само собой, за ними. Те еще быстрее. И козел припустил быстрее. Загнал козел почти все это стадо насмерть.
* * *Мой приятель руководил небольшой лабораторией, где было 5 или 6 сотрудников. Основных было двое, приятель — по механической части, другой — программист высокого класса. Было несколько подручных, включая пенсионера, токаря высокого класса, который доводил экспериментальные установки до ума. Эти двое были кандидатами наук. А один из подручных очень хотел остепениться. Однажды у приятеля возникла идея установки для испытания металлов под сверхвысоким давлением. Здесь хитрость в том, что в экспериментальные данные всегда влезает часть от деформации самой установки. Идея состояла в том, чтобы компенсировать эту часть автоматически, чтобы датчики ее не учитывали. Довольно остроумная конструкция была. Приятель и предложил желающему остепениться довести установку до рабочего состояния, написать какую-то полутеорию, да и защититься. Через пару лет защита состоялась. Поскольку экспериментаторов со степенью в институте было немного, а человеку надо поднять зарплату, то бывшему подручному организовали лабораторию, стал он завлабом. Административное влияние завлаба зависит от того, сколько под ним народа числится, так что завлаб с амбициями всегда старается расширить свою лабораторию. И вот, через пару лет под руководством нового светила экспериментальной механики работают человек 30, а это уже и две лаборатории можно сделать. А если постараться, то из той старой и новых двух лабораторий может и отдел возникнуть, которому тоже нужен начальник.
И приходит новое светило к своему бывшему научному руководителю и говорит, что у него возникла идея относительно отдела. Но что ему, руководителю, беспокоиться нечего: он, как руководитель отдела, создаст тому самые лучшие условия и гарантирует, что никто такого ценного работника, даже пальцем не тронет, что он как зав отдела гарантирует премии и прочие блага, льющиеся рекой. И что в колхоз лабораторию отправлять не будет, и что… Словом, горы золотые будут.
«А какая разница?» — подумал бывший руководитель и согласился. И год с него сдувались пушинки, нарадоваться он не мог, что с него теперь снята масса административных обязанностей. Да и переговоры всякие с заказчиками, поездки в министерство, тоже большей частью были переложены на нового начальника, что обеим сторонам понравилось.
И вдруг Андропов. И всюду начинают бороться за дисциплину. И появляется приказ зав. отделом, что сотрудники обязаны приходить ровно к 8 часам утра, объявляется график работы, сообщается, что каждый уход-приход должен записываться в рабочем журнале. И еще много чего. И на следующее утро уже товарищ заведующий отделом стоит у входной двери и лично отмечает каждого опоздавшего более, чем на минуту. А его подчиненный руководитель когда придет на полчаса позже, когда на час раньше, а когда и просто не придет. И со смешками все это в тот журнал приходов-уходов пишет. И приятель его, программист, то же самое проделывает. Правда, остальные подчиненные нарушителя делают все, как и положено, поскольку побаиваются. И приходит зав. отделом к своему бывшему руководителю и начинает такие речи: «Да, конечно, ты волен делать как тебе надо, я тебя не принуждаю. Но ты же подрываешь мой авторитет!» И много чего еще. И на дверях после восьми часов стоит зав отдела, уже полгода стоит. И каждый раз, видя своего бывшего руководителя опаздывающим, укоризненно цыкает языком, разводит руками. А напоминания бывшего руководителя об уговоре и простое посылание на три буквы — все это игнорируется…
А о чем это? Да ни о чем. О природе человеческой. Между прочим, в начале перестройки один кореец организовал мелкую обувную фабрику. Знакомая, что жила там неподалеку, рассказывала, что тех, кто допустил брак или не выполнял план, бил он палкой.
* * *