А это уже совсем сплетни, рассказанные людьми, которых я знаю хорошо.
В один прекрасный момент Юрий Андреевич решил жениться. И университетский отдел кадров начал подыскивать ему жену. Симпатичную, простую, с высшим образованием и без вредных привычек. Одну из таких подобранных вызывали и убеждали: «Вам оказывается высокая честь стать женой выдающегося человека.» — «Но я его не знаю совершенно.» — «Ничего, узнаете, он очень хороший человек». Отказалась.
* * *Дни рождения в поздний период застоя отмечал Юрий Андреевич в каком-то известном (но не мне) ресторане в Сочи. Весь ресторан снимался с вечера на всю ночь. Кавалькада из штук тридцати волг отправлялась из Ростова в Сочи с утра.
* * *На вступительные экзамены всегда притаскивался список, так называемый ректорский. Детишки, попавшие в этот список, становились студентами, если сдавали экзамен хоть на трояки. Случаи, когда они получали двойку, почти не наблюдались. В списке были как дети уважаемых ростовчан, так и никому неведомых детей Кавказа. Но ректорская секретарша носила кольца с такой величины бриллиантами, что невольно возникали разные вопросы.
А потом, вдруг, у двери Жданова появился референт. Который просматривал все бумажки, которые должны были быть подписаны Ждановым. Было это уже в совсем поздне-застойный период. Чем-то меня этот референт, точнее, не чем-то, а вполне конкретным — вопросами, которые он задавал уж чересчур въедливо, заинтересовал. И я спросил своего знакомого, знающего всё, с чего вдруг такой вдумчивый товарищ появился у Ждановской двери, от чего он охраняет Жданова? И получил ответ. что кто кого и как здесь охраняет — очень непонятно. Потому что референт этот имеет звание действующего полковника кгб. «Понимаешь, — сказал мой знакомый, — курирует университет в кгб майор. А сидит здесь товарищ полковник. И специально для Юрия Андреевича. А полковник — это минимум начальник отдела в областном управлении.» И еще добавил: «А как человек этот полковник очень интересный. Побывал он много где. И просекает всё на лету. Знакомый мой женился на его дочке. Боится своего тестя страшно. Стоит ему гульнуть на стороне. как тесть вычисляет и выводит его на чистую воду мгновенно.»
А вообще удивительно: вот человек, который сидел достаточно высоко наверху, с довольно широкой известностью. Прожил 85 лет. А рассказывать о нем, по существу, оказалось нечего. Одни сплетни. Впрочем, о большинстве и того не будет.
Писалось это после сообщения в прессе о смерти Жданова. Тогда же получил от знакомого такое:
«Умер Жданов, брошенный родней и товарищами по партии и борьбе. Воистину, наконец, смерть вырвала из наших рядов… Власти, правда, распорядились в свое время, чтобы областная больница содержала его за свой счет. По-моему, он пробыл в кардиологии больше года.»
* * *Так что соратники его не бросили. А родня — ну, такая уж родня. В высокопартийных семьях она частенько была такая.
Помнится, один мой аспирант пересказывал свою беседу с пятнадцатилетней дочкой секретаря райкома в году 1985 м на какой-то вечеринке:
— А как ты попал в аспиранты?
— Ну, сдал экзамены.
— А сколько заплатил?
— Ничего не платил.
Тут дочка посмотрела недоверчиво:
— Ничего?!!! А что же ты, декану девочек подкладывал?
И таким диким мне это тогда показалось… тогда… А в перестройку уже понял, что простодушная она была. Малолетняя Кандидша. Что видела вокруг себя, то и говорила.
* * *Вот, говорят, диссидентов по психушкам распихивали. На самом-то деле многих из них и в самом деле надо было там полечить, по крайней мере из тех профессиональных диссидентов, с кем мне сталкиваться доводилось, некоторые явно не совсем психически здоровые люди были. А вот о совсем недиссидентах…