Когда мы вернулись из лагерей, матерщина на языке держалась еще примерно месяц, так что приходилось контролировать себя, чтобы кому-нибудь из знакомых женского пола не ответить, умиротворенно помянув ее мать. Пожалуй, язык вернулся к нормальному только месяца через три.
А толпу я с той поры боюсь просто панически, потому что знаю, что она меня подавит и превратит в недочеловека.
Как это было. О подготовке к Всесоюзному ленинскому коммунистическому субботнику в связи с
— Завтра субботник.
— Да я не могу.
— Это как это не можешь? Обязан! Списки будут составлять, кто не придет, потом пиздюлей отвалят.
— Ну тогда ладно, только я попозже немного приду.
— Это как это попозже? Попозже? Ну ладно. Сала купишь. Ты там возле базара живешь, вот и купишь. Тут мы скинулись, свой трояк добавишь, там еще на вино надо, так что по три рэ с рыла. И смотри, приходи вовремя, чтоб не позднее двенадцати.
— Хлеб кто покупает? Ну, как это сало без хлеба жрать? Нет, хлеб это дело ответственное. И вина надо красненького. А зачем три бутылки? Две хватит. У Бори спирта литров десять еще есть, неделю назад на поилицу выдали оптическую ось протирать (гы-гы-гы). А что девочки? Они что, не люди что-ли? Две бутылки беременным хватит, точно хватит. А ты, слышь, там к салу петрушку-мерлушку какую, оно хорошо под спиртик пойдет.
— Да, Боря, а ты не забудь-то спирт разбавить заранее, да в холодильник. А то опять придется теплую бурду пить — не дело.
— Да это ж не я, это ж я Сашке сказал, чтоб он разбавил, а он, разгильдяй, забыл совсем.
— Как домой государственный спирт переть, так не забывает, а как…
— Да не забывал я, не забывал. Это ж Боря мне от сейфа забыл ключ дать. А я хотел, а ключа нет.
— Ладно, значит, завтра ровно в девять как штык. И это… сала побольше. Ну, понятно, на сколько есть, на столько и купишь. А что петрушка-мерлушка? Ну, сориентируешься. И смотри, чтоб свежезасоленное было, а то притащишь столетнее. Разбежались. Пока.
Как это было. Первомайская демонстрация
— Привет!
— Здоров, здоров.
— Ребята, это замечательно, что вы пришли. Тут такое дело. Нашему отделу достались знамя, транспарант и плакат. Маша не может, она беременная. Ребят, возьмите транспарант, он не тяжелый.
— Ну да, и в прошлый раз мы транспарант тащили. А сегодня не можем, нам пиво надо идти пить, уже договорились, уже куплено. И с воблой.
— Ну, ребят, ну, совесть надо иметь! Что, я должен всё переть? Ну возьмите, а? Вот через площадь пронесете, а там Володя обещал на москвиче подскочить-забрать.
— Это Вовка-то? Подскочить? Да он уже небось хороший, какой там москвич?
— Ну ладно, ну чего вы выкобениваетесь-то?
— Чего-чего! Мы тут из всего отдела всего ничего пришли, так еще эту хрень тащи! Мы что, лошади, что ли? Мы тут просто пройтись, а потом пивка, а тут эта хрень. Это ж ее еще и дотащить надо обратно. Не, мы не согласные. Иди ты со своим транспарантом.
— Ну ладно, ребят, смотрите, мы уж почти до площади дошли. Вам-то всего и надо, что протащить его через площадь, а там я сам заберу и оттащу в главный корпус.
— Ладно, хрен с тобой. А завтра мы часика на два задержимся.
— Договорились.
— Слава нашим советским ученым! Ура!
* * *Как достаточно старый старожил начал путаться в событиях и в анекдотах. Например, сейчас вспомнил, но не помню, был ли это реальный рассказ. Космонавт номер два товарищ Титов на орбите впервые облегчился и сообщил об этом событии на Землю. А там услышали: «Только что произошел первый космический стук!» «Где стук? Откуда? Извне?» — забеспокоились слушающие. «Да не стук, а стул,» с досадой произнес космонавт номер два, поняв, что не оценили всей важности момента там, не оценили, чтоб им усраться!
* * *Было это, наверное, в 1989-м. Так что нынешним уже и не понять, о чем это я. Магазин «Динамо», секция велосипедов огорожена шнурком, там роется пара продавцов. Но шнурок отгородил заодно и дверь в подсобку. В магазин заходят молодой милиционер и постарше, подходят к шнурку. Молодой останавливается. Старый его подталкивает вперед, а молодой упирается: «Здесь же огорожено!» На что тот, что постарше, вопрошает: «Ты мент или не мент?»
Между прочим, это был первый раз, когда я услышал это официальное теперь звание.
* * *Читаю, что «таких фальсификаций выборов не было с советских времен», и хочу сказать, что фальсификаций в советские времена практически не было, ни в городе, ни в селе. В селе, по рассказам, колхозный голова лично мылил шею тем, кто пришел проголосовать после 12 часов дня.