На ней было простенькое платье цвета спелой сливы; оно очень шло Уиллоу – подчеркивало синеву глаз. Волосы, заплетенные в косу, были уложены короной. Прическу украшали несколько неброских синих соцветий. Если бы не легкие тени под глазами, Уиллоу выглядела бы прекрасно отдохнувшей.
А вот ее партнер являл собой довольно жалкое зрелище: мятые брюки, несвежая рубашка и темные круги под глазами; к тому же от него разило спиртным. Брэнд сам не заметил, как, вернувшись к себе в номер, осушил почти целую бутылку виски.
Сообразив, что не очень-то походит на истинного джентльмена, Брэнд все же решил принести извинения.
– Уиллоу… – пробормотал он и тут же осекся, заметив, с какой ненавистью она взглянула на него.
Расправив плечи и вскинув подбородок, Уиллоу ледяным тоном проговорила:
– Предпочитаю не обсуждать события прошедшей ночи, если только вам не безразлично, как сложатся наши деловые отношения.
Брэнд вздохнул.
– Нет, мне не все равно, – с трудом выдавил он. – Но нам надо серьезно поговорить, пока мы еще не приступили к расследованию.
Уиллоу поигрывала бахромой маленького фиолетового ридикюля, зажатого под мышкой.
– Произошедшее ночью не подлежит обсуждению. Ночь закончилась, а вместе с ней закончилось и все остальное. И никогда не повторится.
Уиллоу поспешно отвела взгляд, но Брэнд успел заметить, что выражение ее глаз изменилось. Да и в голосе уже не было прежнего холода – казалось, гнев уступил место искреннему сожалению.
– Так вот, – продолжала она. – Поскольку известно, что случившееся больше не произойдет, нечего тратить время на обсуждение…
«Почему она называет нашу связь не иначе, как «случившееся» и «произошедшее»?» – подумал Брэнд. В другое время он не придал бы этому факту особого значения, но сейчас… Сейчас каждое слово Уиллоу казалось чрезвычайно важным.
Почувствовав предательскую дрожь в руках, он шагнул к двери и ухватился за дверную ручку. В висках же по-прежнему стучала кровь.
«Значит, она пытается уйти от объяснений», – думал Брэнд, глядя на стоявшую перед ним женщину.
Какое-то время оба молчали. Наконец Уиллоу, скрестив руки на груди, проговорила:
– Кажется, вы вновь решили помешать моему расследованию. – Она выразительно взглянула на помятые брюки Донована.
Брэнд понял, что угодил в ловушку, – продолжать начатый разговор было бессмысленно. Он хотел напомнить Уиллоу, что расследование они ведут вместе, а не она одна, но вовремя удержался. Действительно, зачем об этом напоминать?
– Что вы, напротив… – Брэнд попытался улыбнуться и принять непринужденную позу. – Я как раз собирался разбудить вас. Потому что знаю, как вы рветесь в бой… Так пойдемте?
– Куда же? – насторожилась она. – Куда вы меня поведете?
Брэнд посмотрел на свои мятые брюки. Неужели эта женщина собирается делать ему замечания? Разве не она совсем недавно переодевалась в тряпье, насквозь провонявшее тухлой рыбой?
Увы, желтое пятно на рубашке вновь напомнило о выпитой бутылке виски. Ну конечно, немудрено пронести бокал мимо рта, когда думаешь лишь о прекрасном юном теле… Брэнд поднес ладонь к лицу, втянул ноздрями воздух и поморщился – запах спиртного казался нестерпимым.
Уиллоу заметила его гримасу и взглянула на него с удивлением. Брэнд стиснул зубы. Да, он не умывался со вчерашнего утра и не менял рубашку. Ну и что?! Зато она жила в борделе и пела в грязном баре! Так что не ей осуждать его.
– Пойдемте ко мне, – сказал Брэнд. – Но сначала я покину вас. Всего лишь на несколько минут.
Брэнд прошел по коридору и вошел в свою комнату. Он даже не надеялся, что Уиллоу последует за ним. Но краем глаза заметил, как в зеркале мелькнул подол синей юбки. Брэнд искренне удивился: неужели эта женщина способна хоть что-то сделать без возражений? Проскользнув в ванную он прокричал:
– Чем думаете сегодня заняться?
– Ивонна Ксавье! Вам что-нибудь говорит это имя? – раздался совсем рядом голос Уиллоу.
Брэнд вздрогнул; он уже начал раздеваться, и ему сейчас очень не хотелось, чтобы Уиллоу увидела его обнаженным.
– Конечно. Это имя – на одной из папок с документами, – ответил Брэнд, намыливая лицо.
– Да, по делу о ее убийстве велось следствие. Но я о другом. Приходилось ли вам слышать это имя раньше?
Брэнд задумался.
– Пожалуй, нет. А что?
– Правильно, вы из Бостона и могли не слышать о Ксавье. Я как-то не подумала… – Голос Уиллоу стал еще громче. Брэнд принялся натягивать новые брюки. – Ксавье живут в Нью-Йорке, – продолжала Уиллоу. – Отцу семейства принадлежит мельница за городом. Ивонна была их единственной и обожаемой дочкой. Сегодня я вспомнила, что писали в одной из газет об ужасном происшествии в семействе Ксавье. Эта статья попалась мне в поезде, когда я возвращалась в Нью-Йорк. Ивонна исчезла вечером, прямо с семейного торжества. Исчезла из дома примерно месяц назад. Ей было всего девятнадцать.
Уиллоу вдруг возникла у приоткрытой двери ванной комнаты. Она стояла, упершись рукой в косяк, и смотрела куда-то в пространство. Брэнд облегченно вздохнул и принялся затягивать ремень.
– Я слышала, что Ксавье обратились в агентство с просьбой найти дочь. Выходит, это дело поручили Чарли.
Брэнд обулся, поднял голову и увидел, что Уиллоу рассматривает его обнаженную грудь. Сообразив, что допустила оплошность, Уиллоу в смущении вспыхнула и устремила взгляд на блеклую картину, висевшую на стене гостиной. Но Брэнд не мог не заметить, как нервно теребили маленькие пальчики бахрому на сумочке.
Он чуть не рассмеялся. Несносная женщина! Может быть, она думает, что ночь, проведенная ими в одной постели, – всего лишь случайность. Пускай! Только он уверен: это непременно повторится, и еще не раз.
Брэнд выдвинул ящик комода, чтобы найти свежую рубашку. Да, Уиллоу Хейстингз настойчива и упряма как мул, но если он принял решение, то не так-то просто ей будет от него отделаться.
– Так что вы сказали? – пробормотал Брэнд, перебирая рубашки.
Вытащил одну, осмотрел и убрал обратно в ящик. Достал другую, надел, повел плечами, убедился, что ничто не затрудняет движений, и задвинул ящик.
Глаза-аметисты вновь были прикованы к его телу. «Ничего удивительного, – мысленно усмехнулся Брэнд. – Разве бледная водяная лилия на стене может надолго приковать к себе взор этой женщины?»
– Я говорила… Что именно?.. – пробормотала Уиллоу.
– Что Ксавье обратились в агентство Пинкертона с просьбой найти Ивонну. И Чарли занялся поисками, – напомнил Брэнд, застегивая пуговицы на рубашке.
– Да-да… – Уиллоу откашлялась и украдкой снова взглянула на Брэнда. – Да, именно так. А после того как был найден труп девушки, Чарли занялся поисками убийцы.
– А потом и его убили, – пробормотал Брэнд, застегивая последнюю пуговицу. – Думаете, он успел выйти на след убийцы Ивонны Ксавье?
– Возможно. – Уиллоу тяжко вздохнула.
– И убийца поспешил убрать с дороги Чарли, чтобы замести следы.
– Скорее всего, – согласилась Уиллоу. – Иначе…
– Иначе Баркера не убили бы. Нью-Йорк, конечно, огромный город, и преступления здесь совершаются чаще, чем в других местах, но и в Нью-Йорке люди без причины не набрасываются друг на друга с ножами.
«И тем не менее Чарли не должен был умирать. Он просто честно делал свою работу, – думала Уиллоу. – А тот, кто убил девушку, должен попасть в руки правосудия».
– Но в бумагах не было никаких записей о людях, подозреваемых в убийстве… – Уиллоу смотрела на Брэнда невидящими глазами; она снова вспомнила о его прекрасном сильном теле. «Нет, нельзя думать о прошедшей ночи, – сказала она себе. – Ведь это всего лишь недоразумение, и подобное больше никогда не повторится».