– Кажется, вы о чем-то беседовали… Ах, простите, но, я думала, мой муж тоже отправился выкурить сигару. – Уиллоу подошла к мужчине, стоявшему ближе к двери, и Протянула руку в перчатке.
– Уиллоу Донован. Мой муж – Брэнд Донован… Кстати, из сент-луисских Донованов, – добавила она, вспомнив, с каким благоговением произносила эту фразу Мэри Ксавье.
Как и предполагала Уиллоу, мужчины один за другим стали протягивать руки и представляться. Стивен Бишоп, Кларенс Прайс, Гарри Шеффилд, Хадден Уэлсборо… Последним же оказался стоявший чуть в стороне Вирджил Чатем. Он тоже протянул руку для рукопожатия. От прикосновения его влажных коротких пальцев Уиллоу стало не по себе. Вирджил Чатем был просто омерзителен. Интересно, если бы их знакомство состоялось в самом начале вечера, этот человек вызвал бы такое же отвращение? Или неприязнь объясняется только что подслушанным разговором? Уиллоу с ужасом подумала о том, что стоит рядом с человеком, предлагающим лечить «болезни общества» столь жестоким методом, как убийство.
Она присмотрелась к физиономии Чатема. Длинные кудрявые бакенбарды, сильно выступающие скулы, толстая короткая шея, стянутая воротничком модной рубашки. А его водянистые глаза, казалось, пронзали насквозь. Нет, этот человек был мерзок вне зависимости от образа мыслей.
Уиллоу откашлялась и, изобразив улыбку, проговорила:
– Значит, моего мужа нет среди вас… Хм! Куда же он мог направиться?
Никто из мужчин не мог ответить на этот вопрос.
– Ах, наверное, снова занимает хозяев рассказами о своей европейской жизни. – Уиллоу пожала плечами и кокетливо склонила голову к плечу. – Что ж, вернусь в зал и дождусь его там. Мои извинения, господа.
Еще раз окинув мужчин цепким взглядом, Уиллоу вышла из комнаты, прикрыла за собой дверь и тотчас же, не задерживаясь в холле, направилась к распахнутым дверям бального зала.
Брэнд, стоявший недалеко от порога с двумя бокалами в руках, обменивался любезностями с немолодой дамой; та, казалось, была от него без ума. Уиллоу стремительно подошла к ним и положила руку на плечо Брэнда.
– Наконец ты вернулась, дорогая, – проговорил он ласковым голосом. – Вот твой пунш.
Взяв бокал, Уиллоу поморщилась и приложила ладонь ко лбу.
– Ах, милый, наверное, ты ужасно огорчишься, ко нам придется уехать. Умираю от головной боли. Кажется, мне надо поскорее лечь в постель.
Брэнд с удивлением взглянул на свою напарницу.
– Да-да, конечно, – кивнул он. Затем повернулся к даме: – Простите нас, миссис Флорент. Дорогая, сейчас я отнесу бокалы и принесу твою накидку. Жди внизу.
Брэнд поспешно удалился. Уиллоу же, попрощавшись с пожилой дамой, направилась вниз. «Гидеон… Гидеон… Гидеон», – стучало у нее в висках при каждом шаге.
Недалеко от парадной двери она наткнулась на миссис Бартон.
– Вы так рано уезжаете? – Хозяйка, казалось, не на шутку расстроилась.
– О да. – Уиллоу пришлось еще раз поморщиться и приложить ладонь ко лбу. Она взяла поданную Брэндом накидку и пробормотала: – Похоже, у меня что-то вроде… reveiller lascif. – Ей казалось, она все-таки вспомнила, как по-французски называется головная боль.
Миссис Бартон вдруг ахнула и сделала большие глаза. Более того, черты ее лица как-то странно изменились.
«Чему она удивляется? – недоумевала Уиллоу. – Можно подумать, я сказала какую-нибудь глупость!»
Донован, изобразив смущение, откашлялся, но Уиллоу заметила, что в уголках его рта промелькнула усмешка. Казалось, он едва удерживается от смеха.
Брэнд наконец нарушил затянувшееся молчание:
– Благодарим вас за прекрасный вечер, миссис Бартон. Боюсь, придется действительно ехать домой и срочно что-либо предпринять, дабы моей супруге не стало хуже.
Вновь скосив глаза на Брэнда, Уиллоу заметила, что он нервно покусывает губы. «Господи, да в чем же дело?!» – мысленно воскликнула она.
– Да-да, будет лучше, если, приехав домой, она сразу же ляжет отдохнуть, – продолжал Брэнд.
Оказавшись на улице, он громко рассмеялся.
– Неужели нельзя было как следует выучить несколько простейших французских фраз? – Брэнд буквально захлебывался от смеха.
– В чем же все-таки дело? – недоумевала Уиллоу. Тут подали экипаж, и она, усевшись напротив Брэнда, взглянула на него вопросительно.
– Только что вы сказали миссис Бартон, что… что ужасно соскучились по моим ласкам. Выражение «reveiller lascif» означает… «пробудившаяся похоть». То есть получилось, что вы вдруг почувствовали непреодолимое желание улечься со мной в постель!
Уиллоу залилась краской.
– О Господи! – воскликнула она. – Значит, миссис Бартон… она подумала, что мы поехали домой специально, чтобы…
– Вот именно.
– А вы еще прибавили, что мне действительно надо лечь в постель. Боже праведный! – Уиллоу была вне себя. – Вы дали понять, что увозите меня домой специально… для этого. Какой ужас!