– Обещания не потребуются. – Он пожал плечами и ухмыльнулся. – Поверьте, я достаточно догадлив. Все ясно как белый день. Хотя вы пытаетесь заглушить свои чувства ко мне, вы все же любите меня. Или полюбите в самое ближайшее время. Это неизбежно.
Уиллоу вздрогнула и на несколько секунд зажмурилась – ей казалось, что так будет легче обдумывать услышанное. «Неужели это не сон? – спрашивала она себя. – Почему Брэнд продолжает говорить о браке? Значит, рассказ о моем прошлом не смутил его? Значит, узнав о душевнобольном брате, Брэнд продолжает любить меня? И не побрезгует взять в жены?»
– С чего вы взяли, что это неизбежно? – спросила Уиллоу, изобразив удивление. – Откуда такая уверенность?
Брэнд не спешил с ответом. Сердце подсказывало: от его слов зависит их будущее. По крайней мере – самое ближайшее будущее. Он знал, что добьется своего, чего бы это ни стоило.
– Все очень просто. Я люблю вас и собираюсь жениться. Вы тоже любите меня, нет сомнений. И я ютов ждать, покуда вы не примете мое предложение. – Он перевел дух и внимательно посмотрел на Уиллоу. – Если вам так удобнее, то считайте, что стали жертвой коварного обольстителя. Но имейте в виду: я от вас не отстану, пока вы не согласитесь взять Эрика и навсегда переехать в наш общий дом.
– Вы слишком самоуверенны.
– Вы правы.
Губы Уиллоу пересохли, и во всем теле вдруг появилась предательская слабость. Нет, отказать Брэнду она не могла – это было бы несправедливо. Но принять его предложение тоже не могла. Так и не сказав о своем решении, Уиллоу метнулась к двери.
– Пожалуй, принесу Эрику чего-нибудь поесть, – бросила она через плечо и выбежала из комнаты.
Брэнд с Эриком остались вдвоем. Усевшись на край кровати, он приветливо улыбнулся мальчику.
– Твоя сестра всегда такая упрямая? – Эрик энергично закивал в ответ.
Однако Брэнд не был уверен в том, что мальчик понял его вопрос. Впрочем, это его не очень заботило, он решил, что главное – завоевать доверие ребенка. Брэнд снова улыбнулся и убрал со лба Эрика прядь волос.
– Я тоже так думаю. А как ты себя чувствуешь?
– Лучше. Я болел, – сказал Эрик. И вдруг с гордостью сообщил: – Меня тошнило.
Брэнд усмехнулся. Бедный ребенок, он гордился столь неприятными симптомами болезни.
– Да, я знаю. Твоя сестра очень волновалась.
– У меня пока еще болит голова.
– Как думаешь, тушеное мясо пойдет тебе на пользу? – Брэнд втянул ноздрями воздух – из кухни повеяло ароматами мяса и пряностей.
Эрик просиял:
– А бисквит тоже будет?
Задавая несложные вопросы, Брэнд внимательно наблюдал за реакцией ребенка. Все мысли и ощущения мальчика тотчас же отражались на его личике. Эрик не всегда мог облечь свои мысли в слова, но, взглянув ему в лицо, можно было без труда догадаться о его переживаниях.
– Думаю, обязательно будет.
– Замечательно! – закричал Эрик и захлопал в ладоши.
Видя неподдельную радость ребенка, Брэнд радовался вместе с ним. Ведь Эрик теперь часть его жизни, и он знал, что полюбит брата Уиллоу, как собственного сына.
– Ну-ка, расскажи мне, что ты делаешь, когда не лежишь в постели. – Вспомнив о своем детстве, Брэнд решил, что некоторые игры и занятия, возможно, пошли бы мальчику на пользу. – Любишь лазить по деревьям? А играть с дворнягами? – Брэнд осекся – подумал, что Эрик может не понять его. – С собаками… Вроде той, что я видел у вас во дворе…
Эрик кивнул и внимательно посмотрел на своего нового знакомого.
– Шалун – это моя собака. Мистер Нельсон привез его из города. Он все время шалил, и миссис Нельсон сказала: «Фу, какой шалун». А я люблю Шалуна. Он лучше всех на свете. Уиллоу говорит, что от него пахнет, как от мусорной кучи. Но Шалун хорошо пахнет, я знаю. – Тут Эрик нахмурился и надул губы; было очевидно, что слова сестры показались ему обидными.
– Все верно, – раздался голос Уиллоу. – Не успеет миссис Нельсон отвернуться, как этот пес опять где-нибудь напачкает. И придется тебе согласиться со мной. Шалун и впрямь пахнет не так, как цветочный луг.
Уиллоу, державшая перед собой поднос с мисками, подошла к кровати.
– Нет, он пахнет как цветочный луг, – заупрямился Эрик. – А как мусорная куча он не пахнет. Можно, Шалун будет спать на моей кровати?
– Нельзя! Ни в коем случае, – в раздражении проговорила Уиллоу. Но тут же, чтобы не расстраивать ребенка, добавила: – По крайней мере пока ты не поешь. Проголодался, наверное?
Она поставила поднос Эрику на колени и заняла место Брэнда. Однако ложка с супом, поднесенная ею ко рту брата, была решительно отвергнута. Эрик выхватил ложку и стал самостоятельно уплетать суп, причем с величайшим аппетитом. Затем принялся за мясо; при этом успевал откусывать большие куски бисквита.