Катя многое бы отдала, чтобы не ходить на работу на следующий день. Просто боялась идти, встречаться со Ждановым. И не пошла бы, наверное, первый раз в жизни притворившись больной, и осталась дома. И Андрей не посмел бы возразить, а наоборот, волноваться за неё стал. По крайней мере, в это хотелось верить. И всё было бы именно так, если бы не совет директоров. Его пропустить Катя права не имела. Малиновский и Жданов без неё не справятся, а если не справятся, то они все зависнут над пропастью, и пострадает очень много невинных людей. Взять на себя такую ответственность, Катя никогда бы не решилась. Столько смелости у неё нет. В чём бы ни были виноваты Жданов и Малиновский, подвести "Зималетто" она не имеет право, слишком много сил вложено, правильно родители говорят: она практически растворилась в этой работе. А так, наверное, нельзя. В следующий раз она подобной ошибки постарается не совершать.
Роман Дмитрич ещё что-то о мести говорил, предупреждал её, просил глупостей не делать. Боялся, что она Андрею решит досадить, отыграться попытается, и Катя знала, что переубеждать Малиновского бесполезно. Он никогда не поверит, что все её планы мести, которые если и возникали в её голове, в разгар раздумий, разбивались о воспоминания об Андрее, о таком, каким он был с ней наедине, а от этого удушающая тоска и горечь, и никакой злости. Разве что обида на судьбу, за то, что для неё всё закончилось, слишком быстро, слишком некрасиво.
Катя шла от автобусной остановки к зданию "Зималетто", когда её догнала машина. Мягко сбавила скорость, а затем и посигналила коротко. Пушкарёва в первую секунду подумала, что это Андрей, её даже жаром окатило изнутри, словно это не она всю ночь проплакала, перебирая в уме промахи Жданова. Но обернулась, увидела машину Малиновского и почувствовала разочарование. И с настороженностью наблюдала, как опускается стекло со стороны водителя.
- Здравствуйте, Катя.
Она лишь коротко кивнула, на Малиновского ей даже смотреть не хотелось. Пошла дальше, а Роман Дмитрич вдруг предложил:
- Садитесь в машину, я вас подвезу.
Пушкарёва усмехнулась, и шаг не сбавила.
- Оставшиеся пятьдесят метров я сама дойду. Как-нибудь.
Машина Малиновского медленно двигалась за ней.
- Я хотел бы с вами поговорить.
- Да? Что-то забыли?
Рома от её тона явственно поморщился.
- Извиниться хотел. Кажется, я вчера переборщил.
- С правдой? Ну что вы, с правдой переборщить нельзя, Роман Дмитрич. Она такая, какая есть. Вы ведь мне правду сказали?
Как хотелось, чтобы он сейчас сознался в обмане, но нет, Малиновский кивнул.
- Правду.
- Вот видите.
- Но боюсь, что прозвучало всё... несколько грубо. Катя, лично против вас мы ничего не имели. Просто обстоятельства так сложились. Нужно было что-то предпринять. Да ещё Зорькин ваш...
Катя бросила на него обеспокоенный взгляд.
- При чём тут Коля?
Малиновский даже по рулю ударил, не сдержался.
- Но вы же ему всё рассказали! Всё, Катя, и сразу!
Пушкарёва остановилась и на Рому посмотрела.
- Я советовалась с ним. Он прекрасный специалист!
- Но нам-то вы этого не объяснили! - Рома остановил машину. - А он постоянно рядом с вами крутится, визитки свои с улыбочкой всем рассовывает по карманам! А потом "НикаМода" появилась!..
Катя усмехнулась, удивлённая.
- У вас мания преследования.
- Нет. Просто "Зималетто" слишком много значит, для нас всех.
У Кати вырвался несчастный вздох.
- А сейчас вы чего хотите, Роман Дмитрич?
- Я хочу быть уверен, что сегодня на совете вы не наделаете ошибок. - Рома смотрел на неё в упор, чуть на руль навалился, обняв его двумя руками, и выглядел в этот момент до неприличия самоуверенным. Катя под его взглядом переступила с ноги на ногу.
- По-моему, вы вчера очень доходчиво мне объяснили, Роман Дмитрич, что если я посмею сделать что-то не то, то ударит это в первую очередь по мне. И по Зорькину.
- Наши со Ждановым имена там тоже фигурировали, Катя.
- Да, но вас-то мне не жалко. - Сделала паузу, после чего добавила: - По вашим же словам.
Рома смотрел на неё снизу вверх, взгляд очень серьёзный и сосредоточенный, и поэтому Катя совсем не ожидала, что он улыбнётся.
- А вы умеете удивлять, Катя. Может, на это Жданов и попался?
Катя тут же почувствовала жгучую обиду, и посоветовала ему:
- Не лезьте не в своё дело.
Она пошла дальше, не оборачиваясь, а когда машина Малиновского свернула на стоянку, шаг ускорила. Не хотелось с ним в лифте оказаться, никак не хотелось.
А вот с Андреем Катя встретилась значительно позже, причём по собственной инициативе тянула с этим. Пришла раньше него, папку с отчётом схватила и убежала, до ужаса боясь встречи со Ждановым. Совершенно не представляла, что почувствует и как отреагирует на простое приветствие с его стороны. Устроилась в приёмной у Светы и Тани Пончевой, перед большим ксероксом, и принялась копии отчёта делать для всех членов совета директоров. И только чутко прислушивалась к происходящему в служебных коридорах, почти не обращая внимания на болтовню подруг. Один раз мимо прошёл Малиновский, с женсоветчицами поздоровался, а встретившись взглядом с Катей, тут же улыбаться перестал, развернулся и ушёл.
- Что это с Романом Дмитричем? - удивилась Света. Посмотрела на Пончеву, потом они вместе к Кате повернулись, но та лишь пожала плечами и сосредоточилась на том, с какой скоростью из копира странички вылезают.
Когда в президентский кабинет вернулась, из конференц-зала уже слышались голоса, Ждановы-старшие, во всяком случае, уже приехали. Катя в кабинет вошла, дверь за собой тихо прикрыла и застыла, словно пойманная на месте преступления, услышав голос Андрея.
- Ты где была?
Намеренно к нему не повернулась, чтобы его не видеть. Жданов сидел на диване за её спиной и взглядом её затылок сверлил. Пушкарёва папками потрясла.
- Копии делала.
- А что у тебя с голосом?
- Я волнуюсь.
Услышала, как он выдохнул, вроде бы с облегчением, потом к ней потянулся и попытался за руку её взять. Его прикосновение Катю, как огнём обожгло, она руку отдёрнула и в каморку убежала. Правда, даже дух перевести не успела, Андрей следом вошёл и развернул её к себе лицом. Видимо, поцеловать хотел, но в глаза ей посмотрел и передумал. Вместо этого спросил:
- Что случилось?
Как бы Кате хотелось спрятать от него свои чувства. Притвориться безразличной, а ещё лучше, это самое безразличие почувствовать, но как только Андрей заставил её повернуться, Катя в лицо его взглянула и о всякой осторожности забыла.
- Андрюш...
- Что? Что случилось? - Он наклонялся к ней, по-прежнему не отпуская её взгляда, а затем поцеловал. Катя не поняла, ответила она на его поцелуй или нет, но зато обняла его крепко, как могла, а в голове снова слова Малиновского: "Это я ему посоветовал...".
- Ну что ты? - Жданов прямо на ухо ей шептал, потом по Катиной спине ладонью провёл. - Всё совсем скоро закончится. Не волнуйся так. Всего несколько часов потерпеть осталось.
Когда догадалась, что своими объятиями ему рубашку мнёт, сразу отодвинулась, правда, не удержалась и на пару секунд прижала руку к его груди. Туда, где сердце билось. Сердце Андрея. Оно ей никогда не принадлежало и принадлежать не будет. Не стоило ей об этом забывать, никогда.
- Как показ прошёл? - спросила Катя, чтобы тему сменить.
- Отлично прошёл.
- Это очень хорошо.
- Я тебе звонил вечером, а ты не ответила. Спала?
Катя медленно отвернулась от него.
- Да, я спала.
- Я разбудил?
- Главное, что родителей не разбудил.
Жданов улыбнулся, к ней шагнул, и руки на Катины плечи положил. Снова к ней наклонился, но Пушкарёва начала вырываться.