Катя закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям, которые его рука дарила. Он только дотронулся, а она уже продолжения ждёт.
- Мне с тобой хорошо, Андрюш. Честно-честно.
Жданов губами к её плечу прижался. А Катя почувствовала, как он улыбнулся, и шепнул ей:
- Я знаю.
Она ногой его пихнула, и он рассмеялся.
Уснули поздно, точнее, Катя даже не могла точно сказать, когда она, наконец, уснула. Только неожиданно глаза открыла, голову от подушки подняла и поняла, что в комнате темно, она лежит, укрытая одеялом и Андрея рядом нет. Катя руку протянула, по пустой соседней подушке ладонью провела и вдруг поняла, что проваливается куда-то в обнимку с отчаянием. Его нет. Во рту сразу стало сухо, горько, а когда, наконец, поняла, что в соседней комнате не темно, туда свет с кухни проникает, смогла воздуха немного вдохнуть. Сразу вернулись слух, ощущения, услышала шум воды, льющейся в душе, и Катя без сил на подушку прилегла. Вот что ей с собой делать? Тело ныло, - и от усталости, и от полученного удовольствия; в голове - туман и гул, трудно собрать воедино и принять реальность, вернувшуюся к ней после забытья, а ей ничего из этого не нужно, страх оттого, что Андрей мог уйти, обжёг и настоящую рану на сердце оставил. Катя лежала в темноте и чутко прислушивалась к тому, что в квартире происходит. Вдруг он на самом деле решит уйти? Когда дверь ванной хлопнула, в одеяло вцепилась, не зная чего ждать. Но Жданов по квартире прошёл, ступал осторожно, и свет за собой везде выключал. Когда он в дверях спальни показался, Катя под одеялом сжалась и зажмурилась, хотела спящей притвориться. А Андрей к кровати подошёл, едва ли не на цыпочках, послышался шорох, Катя так поняла, что он полотенце на пол бросил, и лёг. Пушкарёва совершенно некстати подумала, что слава богу, что тётя никогда не узнает, что он здесь ночевал и чем они на её кровати занимались. За это ей точно не оправдаться никогда. А Андрей тем временем на бок повернулся и рукой её обнял, поцеловал в ухо.
- Чего не спишь? - шепнул он.
На Катю вдруг такое облегчение накатило, что она даже заулыбалась совершенно глупо, ничего не могла с собой поделать. На спину перевернулась, и носом в плечо Андрея уткнулась.
- Я сплю, Андрюш.
Жданов на спину перевернулся, а Катя к нему придвинулась и обняла его, по-хозяйски, словно право на это имела, а не украла его снова, для себя, на несколько часов. Единственное, что радовало - её время ещё не истекло.
12.
Андрей приехал уже следующим вечером, словно они ни о чём не договаривались, а ведь Жданов сам сказал: одна ночь. И Катя наутро сбежала от него, чтобы не прощаться, просто уехала, оставила на кухонном столе какую-то глупую записку и попросила, уходя, дверь захлопнуть. Он захлопнул, а вечером приехал, и у Кати язык не повернулся попросить его уйти. Понимала, что ввязывается в опасную игру, в круговорот, и вырваться из него будет ой как не просто, а это значит снова ложь, а она ненавидела врать и не умела этого делать, сразу краснела. Правда, пока обходилось, про Жданова её никто не спрашивал, и ей удавалось хранить свою тайну. Что он у неё ночует, почти каждую ночь. Хотя, почти - это, конечно, некоторое преуменьшение проблемы, то есть, снова ложь, потому что Жданов ночевал у неё каждую ночь. Катя уже поняла, что с Кирой у него что-то не то, может, поругались, но у неё смелости не хватало начать вопросы ему задавать. Они о чём угодно говорили, только не о личной жизни друг друга. Андрей звонил ей прежде, чем приехать, и хотя не спрашивал о Мише, а Катя ничего не говорила, но неизменно сама его приглашала к себе. Говорила просто: приезжай, а Жданов, наверное, думал, что она за пять минут до этого Борщёва выпроводила. Катя никак не могла избавиться от ощущения грязи в их отношениях, и недомолвки эти вечные, но желание быть рядом всё пересиливало - и стыд, и невозможность, и страх быть разоблачёнными. Иногда так хотелось пожаловаться кому-нибудь, но Катя знала, что признаться не сможет, ведь после признания всё может закончиться, а она ждала Андрея, каждый вечер ждала его прихода, чтобы с ним поговорить, накормить его ужином, узнать какие-то новости, а потом лечь с ним в постель. Дело даже не в сексе, дело в том, что он засыпал рядом с ней, и просыпался рядом с ней. Это было так удивительно, почти фантастично, иногда ловила себя на мысли, что придумала себе всё это, такого не может быть, всё закончилось уже давно, а то, о чём она каждый день думает, лишь её мечты, но приходил вечер и Андрей приезжал. Ходил по её, точнее, тётиной квартире, что-то делал, о чём-то с ней разговаривал, звонил кому-то по работе, а сам за Катей наблюдал, а иногда подмигивал ей. За такие вечера, рядом с ним, можно было многое отдать. Она начала терять голову, и боялась, что это становится заметно. Глаза прятала ото всех, от прямых разговоров уходила, и теперь панически боялась оставаться с Мишей один на один. Он обнять её пытался, а она из его рук выворачивалась, отговорки пустые придумывала. А когда Борщёв поцеловать её хотел, стыд как раз и накрывал, с головой. Он осторожно к ней прикасался, бережно, а её обжигало, и в памяти Жданов, и они вдвоём этой ночью, или этим утром, и в её памяти всё слишком живо, а тут Миша, и смотрит на неё так проникновенно, с любовью... Из-за его любви Катя больше всего себя виноватой чувствовала. И понимала, что с Мишей надо поговорить. Напрямую. Вот только слова правильные подберёт, сможет вдохнуть поглубже и сосредоточиться только на Мише, а не на Жданове, и поговорит. Обязательно.
- Коля, а что Жданов с Кирой? - как-то решилась спросить она у Зорькина. Сама никак не могла ответ на этот вопрос найти, чего уже только не передумала, а у Андрея спросить смелости так и не набралась. Предыдущим вечером всё ходила вокруг да около, на Андрея со значением поглядывала, но так и не заговорила о главном.
Зорькин глянул несколько удивлённо, потом плечами пожал.
- Да ничего. Говорят, поссорились.
- Кто говорит?
- Ну, кто... Женсовет.
- А-а. - Катя заходила по комнате, не зная, куда деть свою нервозность. А Зорькин хмыкнул.
- Говорят, она ему предложение сделала.
Катя остановилась и к Коле повернулась.
- Что?
- Представляешь? А он отказался.
- Как отказался?
- А вот так. Сказал, что не готов. - Коля откровенно рассмеялся.
- Ну, Жданов...
- Вот-вот. Ну, Жданов. Но надолго ли его хватит, Кать? Как раз до следующего совета. Или через один. Как только Пал Олегыч решит уйти, так и всё. Это все понимают, и Кира Юрьевна тоже.
Катя глаза в пол опустила, осторожно сглотнула. Вот он, камень преткновения. Андрей если и будет выбирать, то не между нею и Кирой, и между нею и "Зималетто". И кто победит? Или она снова время и события опережает? Будет ли Андрей выбирать?
У них отличный секс, даже она, с её минимум опыта это понимает, что не просто так всё, но что дальше? Когда время выйдет, он уйдёт, а ей даже по частям себя не собрать будет. Она позволила втянуть себя в этот водоворот, не особо сопротивлялась, а сейчас уже никакие доводы рассудка не работают. В голове только одно: ей нужен Андрей Жданов. Она думает об этом, и на душе так неприятно становится, жуткая беспомощность накатывает, а ещё горечь и страх. Никогда не думала, что попадёт в такую ситуацию. Мама всегда ей сказки о любви рассказывала, что всё будет прекрасно, семья будет крепкая, муж любимый, а о ворованных ночах никогда ничего не говорила. И о том, что врать придётся, скрывать ото всех, тоже.
- Кать, ты меня слышишь?
- Слышу.
- Так вот, я полтора часа с ним разговаривал. Ты представляешь, чтобы Сорокина кто-нибудь полтора часа выдержал? А я выдержал.
Катя в зеркало на себя посмотрела, провела расчёской по волосам, и улыбнулась.
- Ты прямо герой.
- А то. - Жданов за дверью ванной комнаты ходил, что-то делал, Катя его шаги слышала, даже стук чашки о стол уловила. Андрей приехал лишь двадцать минут назад, голодный, но при этом довольный и полный впечатлений от прошедшего дня. - А он мне всё про проценты, про сроки, начал припоминать, как мы с выплатой кредитов тянули. Гад.