Жданов на кровать рядом с ней сел, уже привычно её к себе потянул и поцеловал, потом ещё раз, а Катя тихо рассмеялась, и оттолкнула его от себя, испугавшись, что через стиснутое горло может вырваться что-то вроде рыдания. Ей нужна была минутная передышка.
- Подожди, Андрюш. Я работаю!
Андрей откинулся назад, локтём на подушку опёрся.
- А-а, - глубокомысленно протянул он, и с интересом в её папку заглянул. - И что ты делаешь?
Катя с тоской уставилась на фотографии в своих руках.
- Смотрю.
Жданов странно хмыкнул, и Катя через плечо на него оглянулась, сурово сдвинула брови.
- Что ты смеёшься?
- Не смеюсь, - замотал он головой, а когда кулачком по боку получил, заулыбался. И нетерпеливо рукой махнул. - Ладно, показывай, что там у тебя.
Катя снимки в кучку собрала, назад сдвинулась, чтобы к Андрею поближе быть, и начала рассказывать:
- Мне Юлиана целую стопку дала. Туристическая компания, они каждый год празднуют свой день рождения, каждый год хотят что-то новое. Это уже пятый год, Андрюш! Вот снимки за каждый год... По-моему, всё уже было, что ещё нового можно придумать?
Андрей на снимки смотрел всего несколько секунд, взгляд на Катю перевёл, на её профиль посмотрел, понял, что она не на шутку расстроена, и спросил:
- Кать, зачем ты этим занимаешься?
Она упрямо выпятила нижнюю губу.
- Это моя работа.
- Нет.
Пушкарёва посмотрела возмущённо.
- Это так ты мне помогаешь?
Жданов её обнял одной рукой.
- Но тебе же это не нравится.
- Нравится. Просто я ещё не до конца привыкла.
Он головой качнул.
- Ты упрямая.
- Да, - не стала спорить она, а Андрей улыбнулся. Но всё же добавил:
- Ты отличный экономист, и ты любишь цифры. Гораздо больше, чем вот это всё, - он пальцем по снимкам постучал. - У Юлианы нет для тебя работы по профилю?
- Есть. Но её не так много.
- Тогда уходи.
- Но я не хочу уходить! Юлиана очень хороший человек, она мне помогла в трудный момент, и я...
- И ты ей благодарна.
- И это тоже.
- Но это не твоя работа, я же знаю.
Катя руку его шутливо оттолкнула.
- Ты слишком много знаешь.
Он бретельку майки с её плеча спустил и поцеловал.
- Про тебя я знаю всё.
- Не зазнавайся, пожалуйста.
Андрей рассмеялся.
- Меня сюрпризы ожидают?
Катя игриво дёрнула плечиком.
- Кто знает.
Жданов пальцем по её щеке провёл, чуть влажную прядь волос задел, а Катя легко сдула её со щеки, снова сосредоточившись на снимках.
- Кать, - тихо позвал он.
Она бровь приподняла, правда, не на него не посмотрела.
- Давай завтра ко мне поедем ночевать.
Посмотрела.
- Зачем?
- Я скучаю по камину.
На её лице появилась растерянность, моргнула, а после уже вспыхнула. И обиделась на его улыбку. Но когда Андрей её обнял, спорить не стала, и легла рядом с ним, положила голову ему на грудь. Пальцы за низ его футболки ухватились, приподнимая. Жданов губами к её лбу прижался. В груди, у самого сердца, так тяжело стало, но одновременно тепло, и думать ни о чём не хотелось, ни о каких проблемах, из-за которых у них только вечера на двоих, а дни - врозь.
- Поедем?
- Я не думаю, что это хорошая идея.
Снимки у Кати из-под бока вытащил и положил на тумбочку рядом с кроватью.
- Почему? Какая разница...
- Есть разница, и ты знаешь. - Катя щекой к его груди прижалась. - Вдруг Кира решит...
Андрей тут же разозлился.
- Она не решит, Кать!
- Откуда ты знаешь?
- Она вообще со мной не разговаривает, - признался он.
Катя его слова обдумала, после чего осторожно кивнула.
- Вот именно. И когда решит ситуацию исправить...
- Хватит, а.
Катя отодвинулась от него. Хватит, так хватит.
- Ты зачем это делаешь? - Андрей снова на локте приподнялся и теперь смотрел на неё сверху вниз, с большой претензией. - Не хочешь, так не хочешь. Не поедем. Но не надо... меня виноватым во всём делать.
Катя на постели села и ноги вниз спустила. Пригладила волосы.
- Я этого не делаю.
- Конечно.
Она повернулась к нему лицом.
- Я ничего не делаю, Андрей! По-моему, всё ясно, разве нет? Это ты всё придумал!
- Отлично! - Он ошарашено качнул головой, уставившись на Катю. - Всё-таки я!
Пушкарёва не выдержала и глаза опустила. В который раз почувствовала себя в ловушке. Вокруг стены каменные и не выбраться. И страшит только одно - что выбираться не хочется. Силы иссякли, и она сдалась, просто ждёт, как ситуация разрешится, и даже готова принять кару и смириться с последствиями. Ведь не зря говорят, что всё на свете имеет свою цену, особенно счастье и удовольствия. У Кати уже давно появилось стойкое ощущение, что с каждым прожитым днём рядом с Андреем, долг её растёт.
- Он тебе не нужен, - зашептал ей Жданов, когда они спать легли и свет выключили. Долго молчали до этого, обиженные и взбудораженные неожиданной ссорой, и даже оказавшись в постели, друг от друга в первый момент отодвинулись. Но вскоре Андрей к Кате придвинулся, обнял её, сжавшуюся под одеялом, и прямо на ухо ей прошептал: - Не нужен.
Пушкарёва глотала слёзы, потом принялась мокрые щёки углом одеяла вытирать.
- Не решай за меня.
- Не решаю. - Андрей тихо говорил, почти шёпотом, но в тёмной, затихшей квартире большего и не требовалось. - Но он ведь, правда, тебе не нужен. Когда ты с ним встречаешься? Днём, в ресторане? - Его рука под одеялом добралась до Катиного плеча и погладила его, затем несильно сжала. Жданов почти неслышно протянул: - Катя. - Его губы коснулись её тёплой и влажной щеки. - Ты врёшь мне. И я ведь знаю, что ты врёшь, но позволяю тебе врать. Неужели ты думаешь, что я позволил бы...
Катя на спину перевернулась и шумно выдохнула.
- Миша здесь не при чём.
- Да?
- Ты сам это знаешь. И ты сейчас просто мучаешь меня, только не знаю зачем. Чего ты хочешь? Чтобы я с ним не встречалась? Я не могу этого сделать, я с ним работаю.
- Я не об этом говорю!
- Я знаю! Знаю, что не об этом. Но дело ведь не в этом. Дело в том, что ты и я... - Катя глубоко вздохнула, понимая, что запуталась в словах и мыслях. - Дело в том, что сейчас я владею компанией твоей семьи. Все всё знают, и общаться со мной никакого желания не имеют. А когда я подпишу бумаги, то и вовсе превращусь... в неприятное воспоминание. Ничего не изменится, понимаешь? Если только хуже станет. - Она пальцем его в грудь ткнула. - А тебе не об этом надо думать. Ты должен стать президентом, когда Пал Олегыч решит уйти. Ты. А не Воропаев.