- Встань, Роджер. Возьмись руками за лиану.
- Не могу. Я устал, болен...
- Встань!
Кое-как Эльстон дотащил его до гнезда и вернулся в свое, весь дрожа от усталости и ярости.
- Проклятый дурак! Ты хочешь погубить всех нас! - сказал он и сразу же пожалел о своих словах: ведь Роджер не отдавал отчета в том, что делал.
- Боюсь. Я боюсь. Можешь ты это понять? - Роджер захныкал, как ребенок. Эльстон постарался успокоить его, и биолог наконец уснул.
Солнце медленно катилось по небу: послеполуденный дождь принес прохладу. Длинные тени пробежали по лесу, в отдалении раздался рев больших кошек.
Эльстон и сам испытывал страх перед долгой ночью, перед джунглями, страх перед огромными кошками, которые рыскали по саванне. Но больше всего он боялся этих существ, живших рядом с ним.
Конечно, они были гуманоидами. Существа могли манипулировать символами, в этом не было никакого сомнения. У них был язык. У них была культура. Они обладали способностью к разумному мышлению. Они могли создавать искусственные сооружения, предметы обихода, у них возникли свои обычаи, система родства, они были умны. Всего лишь два небольших отличия от юридического определения человека.
Они жили на деревьях и вели ночной образ жизни.
Два небольших отличия, но что они означали?..
Темнело, наступала враждебная ночь. Существа стали пробуждаться, они вставали из своих гнезд, и Эльстон вновь видел их огромные желтые глаза и бесстрастные лица.
Эльстон крикнул Тони, чтобы тот вставал: он боялся оставаться с ними один.
Долгие недели складывались в бесконечные месяцы.
Трое людей делали все, чтобы существа, спасшие их, помогли им вернуться на базу в пятистах милях отсюда. Это было тяжелое, утомительное занятие, требующее огромного нервного напряжения и терпения.
Роджер Пеннок немного пришел в себя. Но все же его состояние вызывало тревогу. Тони Моралес держался неплохо. Он возился с картой с упрямой решимостью, удивлявшей Эльстона. Тони был человек вспыльчивый, но, по-видимому, умел брать себя в руки, когда это было необходимо. Эльстон работал так, как никогда в жизни: он был одновременно экологом, антропологом, психологом и просто человеком с юмором.
Чувствовали они себя неважно. Длительная фруктовая диета отразилась на их пищеварении. Постоянное недосыпание тоже сделало свое дело. Силы людей убывали с каждым днем.
Они изготовили веревки, сплетая их из волокон растений, росших внизу и напоминавших сизаль. Существа собирали их ночью и приносили на деревья.
Люди упорно учили язык существ, чтобы понимать их.
Существа знали удивительно много о своем прошлом, учитывая отсутствие какой бы то ни было письменности. Характерно, что они представляли себе жизнь как некий континуум, простирающийся неопределенно далеко как в прошлое, так и в будущее. Единственной их религией можно было считать своеобразный мистический взгляд на свой вид как на нечто ведущее начало с незапамятных времен и грядущее в вечность.
Приматы на Поллуксе-5 появились примерно так же, как и на Земле. Миллионы лет назад по планете бродили гигантские рептилии. Первыми млекопитающими были маленькие крысоподобные существа; для своей безопасности они вели ночной образ жизни и обитали на деревьях. Потом гигантские ящеры вымерли в результате геологических сдвигов и экологических изменений.
Часть млекопитающих покинула деревья. Они быстро эволюционировали, и среди них на первый план выдвинулись большие кошки. Правда, было время, когда существовали и древесные кошки, что-то вроде леопардов. Леопарды не выжили, и Эльстон подозревал, что это произошло не без участия существ, приютивших людей. Большие же кошки процветали; это были грозные животные, организмы, созданные для убийства.
Приматы развились от первых крысоподобных млекопитающих-насекомоядных. Некоторые из них оставили деревья и вели наземный образ жизни, как бабуины. Но кошки быстро уничтожили их. Часть приматов осталась на деревьях.
Их глаза были огромны и приспособлены к ночному образу жизни: существа плохо видели при дневном свете, но в темноте отлично.
Их система общения не была связана ни с выражением лица, ни с позой, ни с жестами. Даже язык не играл главной роли. Они сносились друг с другом при помощи запахов. На их предплечьях и под мышками были специальные железы. Существа оставляли свои выделения на ветках и порой при этом пользовались хвостами. В темноте это был безопасный и верный метод связи, но люди его не в состоянии были освоить. У человека нет ни подобных желез, ни столь чувствительного носа. Существа применяли запахи чрезвычайно широко: они отмечали ими границы своей территории, выражали определенные оттенки чувств, совещались таким способом перед совместными действиями. Их ухаживания и брачный ритуал почти целиком определялись запахами. Даже дети не плакали: они испускали просящие, молящие запахи.
У них были умелые руки: они делали гнезда, сосуды для воды, веревки. Впрочем, их культура не имела технологического уклона. У них были кое-какие орудия, но, видимо, они предпочитали ими не пользоваться.
Культура их казалась странной: без песен, без шуток, без игр. Самой странной была ее неизменность: шли тысячелетия, а перемен почти не происходило. Как будто существа ждали чего-то, какого-то благоприятного случая...
Существа никогда не проявляли дружелюбия. Эльстон считал, что вряд ли они испытывают когда-нибудь жалость или сострадание. И в то же время они выразили желание помогать трем людям.
Почему?
Все эти пустые дни и нелегкие ночи Эльстону не давал покоя один и тот же вопрос. Почему?
Однажды неизбежное случилось. Люди совершили ошибку. Состояние Роджера Пеннока быстро ухудшалось - от него остались кожа да кости. Нервная система биолога так истрепалась, что он постоянно дергался. Трудно было представить его прежним: лысоватым, склонным к полноте, всегда медлительным и методичным. Сейчас он был близок к сумасшествию. Как-то после полудня он появился у гнезда Эльстона.
- Мне нужен твой нож! - заявил он. Эльстон взглянул на него.
- Нож? Для чего?
- Мне нужен твой нож! - голос Роджера срывался до крика.
- Успокойся, Рог. Конечно, дам. Но что ты собираешься им делать? Эльстону очень не хотелось отдавать нож. Роджер улыбнулся.
- Я хочу немного насолить им, - заявил он таинственным шепотом.
- Как же ты собираешься это сделать?
Роджер сунул голову в гнездо.
- Я хочу сделать себе копье.
- Послушай, Рог. Мы не можем напасть на них. Мы даже не можем угрожать им. Ты можешь их не любить, но пойми, они единственная наша надежда.
- Ты думаешь, я сумасшедший! - крикнул Роджер.
- Да нет же, Рог. Но...
- Что но?! Ты же сам говорил, чтобы мы пошевелили мозгами. Вот я и пошевелил. Мы должны спуститься наконец с этих деревьев, слышишь? Когда мы это сделаем, нам понадобится оружие. Если мы останемся в лесу, я могу сделать копье. Для этого нужна только крепкая прямая палка с острым концом. Я могу вырезать его хотя бы вон из той ветки, что торчит справа. Ведь это лучше, чем ничего, а? Скажи?
Эльстон колебался. Если бы он был уверен, что Роджер применит оружие только при необходимости, пожалуй, эта идея была бы недурна. Роджер чувствовал бы себя спокойнее с оружием.
- Ладно, - сказал он. - Делай свое копье. Но пусть оно лежит в моем гнезде, пока мы не спустимся вниз. Я не хочу, чтобы ты поранил себя, если потеряешь сознание. Идет?