Хрусталь в одиночестве
тоже теряет хрустальность.
Простите меня
за мою дилетантскую наглость —
а не преждевременно
люди со штольней расстались?»
24
«Я думаю, есть преждевременность вовремя».
«Разве?»
«Л вам бы хотелось увидеть
хрустальное царство
растоптанным садом?
Боюсь, если люди полезут
непрошено в рай все,
то рай поневоле
окажется истинным адом».
«Л если обвалится штольня?»
«Обобранность хуже обвала».
«Нас что, обобрали?»
«Да, в жизни мне крупно досталось,
ВО Я, словно штольню,
крест-накрест себя забивала,
ОТоб в душу не лезли,
не хапали все, что осталось».
«Вы что — обо мне?»
«Вы, ей-богу, напрасно сердитый...
Взгляните на штольню —
ми, зимний собор опушенный!
Уж лучше прожить преждевременно
самозакрытой,
чем стать преждевременно
опустошенной».
...Хозяйка хрустальной горы,
вы, пожалуй, святая,
но страшно идти
вашей мертвой хрустальной державой,
где хочет,
от рельсов себя отодрав,
рукавица пустая
наполниться вновь
человечьей рукою шершавой.
Хозяйка хрустальной горы,
моя штольня почти безнадежна,
но доски крест-накрест
как будто петля
или выстрел.
Я буду кайлить,
приковав себя к тачке острожно,
пока до хрусталинки
все, что во мне,
я не выскреб!
И я не хочу,
не могу забивать в себя входы,
как рыцарь скупой,
любоваться припрятанным блеском.
В закрытости нашей —
удушье безлюдной свободы.
Свобода смертельна,
когда разделить ее не с кем.
А смерть
с инквизиторским капюшоном
готовит и мне
преждевременно пакость.
Но лучше уж смерть
до хрусталинки опустошенным,
чем выжить с хрустальной душой,
но забитой крест-накрест!
...И так мы идем да идем
сквозь Холодную гору,
где горный хрусталь
ощетинился остроугольно,
и прячется вечность,
прислушиваясь к разговору,
и вечности больно за нас,
и за штольню забытую больно.
И женщина кажется
полуразмытой и млечной,
и, может быть, это не женщина —
просто лучистость.
Лишь нолуслучился у нас разговор,
но закон есть извечный:
101 подусдучияшееся —
случилось.
II нечто без имени
нас и хрусталь производит,
н нечто без имени
двигает звездами,
нами,
и все, что сейчас
происходит и не происходит,
Уже переходит
в далекие воспоминанья.
ясная, тихая сила любви
Сила страстей — преходящее дело.
Силе другой потихопьку учусь.
Есть у людей приключения тела.
Есть приключения мыслей и чувств.
Тело само приключений искало,
а измочалилось вместе с душой.
Лишь не хватало, чтоб смерть приласкала,
но оказалась бы тоже чужой.
Все же меня пожалела природа,
или как хочешь ее назови.
Установилась во мне, как погода,
ясная, тихая сила любви.
Раньше казалась мне сила огромной,
громко стучащей в большой барабан.
Стала тобой. В нашей комнатке темной
палец свой строго прижала к губам.
Младшенький наш неразборчиво гулит,
и разбудить его — это табу.
Старшенький каждый наш скрип караулит,
новеньким зубом терзая губу.
Мне целоваться приказано тихо.
Плач целоваться совсем не дает.