– Никуда не денусь, не беспокойтесь, – заверил он на прощание.
Добравшись до полянки, опознанной Андреем как "вроде бы тут я и очухался", вызыватели анкордов спешились. Ларре, порывшись в рюкзаке, извлек смутно знакомую Рионе плоскую шкатулочку.
Риона и Гвин Дорни, отойдя к краю, чтобы не мешать процессу, уселись, завернувшись в плащи, прямо на землю, а Ларре и Рэй остановились в центре.
– Ну и как мне орать телепатически?
– Сосредоточься и мысленно представь анкорда, каким ты его увидел. Вспомни ощущения от его присутствия, – посоветовал Ларре, доставая из шкатулочки ленты с золотыми бляшками. – Дай-ка, надену тебе. Тут вплетена магия анкордов, вдруг поможет.
Вторую ленту Ларре нацепил уже себе. Выглядели при этом молодые люди как хиппи-мажоры на выгуле, и Риона с трудом подавила неуместный в столь драматический момент смешок.
Некоторое время ничего не происходило. Ларре и Рэй сосредоточенно торчали посередь полянки, Риона и Гвин Дорни так же сосредоточенно наблюдали.
Потом Ларре заметил:
– Да, Дорни красивая. Но сейчас думать надо не об этом.
Рэй покосился на Дусю, Дуся чуть улыбнулась, Риона всё-таки захихикала, Ларре набрал в грудь воздуха, чтобы на всех рявкнуть…
…и тут появился анкорд.
Золотистое облако сгустилось на дальнем конце поляны и медленно поплыло к вызывателям. Подплыло, остановилось, выпустило туманную ложноножку и потянулось к Рэю. Тот слегка попятился, но старательно улыбнулся и сказал:
– Приветик!
Облако вытянулось в длину и стало уплотняться. Через мгновение перед изумленными вызывателями стоял сияющий золотом ымчи, лениво трепыхавший тремя парами слюдяных крыльев, похожих на стрекозиные.
Ларре слегка откашлялся и вежливо начал подрагивающим от волнения голосом:
– Высокочтимейший анкорд, приносим извинения, что побеспоко…
Анкорд бесцеремонно тронул его усиком, и Ларре умолк на полуслове.
Риона вдруг услышала… нет, не услышала, почувствовала легкое щекотание где-то внутри головы, которое как-то сложилось в слова "Не-мы звали. Мы услышали. Зачем? Мыслите".
На какой-то момент Риона почувствовала себя ымчи, который, наверное, так же воспринимает ее мысленные команды как голос свыше, но тут же спохватилась и попыталась думать о том, о чем надо. Судя по выражению лиц остальных, они делали то же самое.
Анкорд, замерев как золотое изваяние, "выслушивал" их несколько минут, потом снова шевельнул усиками.
"Мы понимаем. Мы чувствовали, но не знали. Не-мы все время шумят, мы не обращаем внимания. Теперь обратим".
Рионе почудился нехороший подтекст в этом высказывании. Видимо, она подумала это слишком громко, потому что анкорд повернулся к ней и успокоил:
"Мы не едим не-мы".
– Спасибо! – искренне сказала Риона вслух.
Золотой ымчи начал медленно таять в воздухе, снова становясь облаком.
– Подождите! – Ларре тоже перешёл к вербальной коммуникации. – И что, это… это всё?!
Выглядел он как-то обескураженно.
Видимо, ему анкорд что-то ответил, и Ларре без особой осторожности содрал с головы золотую ленточку. Разве что на землю не кинул и не потоптался…
И тут чуть ли не на середину поляны, едва не сбив с ног Ларре и Рэя (от разговора с анкордом и вовсе зависшего) с разгону вылетел ымчи. Обычный, чёрный и бескрылый. С ымчи свалился в траву Инзар и впервые на памяти Рионы заорал:
– Да что за всплывучья плесень со мной творится!!!
От такого зрелища даже анкорд таять и исчезать раздумал.
Риона сразу бросилась к Инзару, а Ларре уже помогал ему подняться.
Гвин Дорни в это время внимательно осматривала и едва ли не ощупывала своего Рэя, проверяя, не повредило ли ценному сотруднику близкое общение с местным высшим существом.
– Что случилось?! – встревоженно спросил Ларре.
– Чтоб мне в ымчи превратиться, если знаю, – ответил Инзар, слегка успокаиваясь. Он запустил руку в заседельную сумку и вытащил оттуда хитроумно сплетённую из золотой проволоки треугольную… Рионе показалось, что салфеточку с ладонь размером. С углов этой салфеточки свисали тонкие витые золотые шнуры.
"Тентакли, – подумала Риона. – Не к добру…"
Видимо, анкорд уловил её мысль, так как снова полностью материализовался. Тут его и приметил Инзар. И, пока Ларре – сначала с интересом, а потом уже с беспокойством, переходящим в панику, – изучал "салфеточку", Инзар во все глаза пялился на золотую многоножку.
– Ух ты, какая лапочка!.. – выдал он, и Риона, отродясь не слышавшая в его голосе такого восхищения, чуть не села обратно в мокрую траву.