…но тут ее отвлек Ларре – он споткнулся о пылесосную гусеницу, деловито ползущую к опавшему с розы лепестку, и едва не уронил какой-то крохотный прибор, который до того успел трижды положить в рюкзак и трижды же оттуда извлечь.
– Оставь это, – посоветовал Инзар. – Ты что, собираешься какую-то живность ментально контролировать?
– Никогда не знаешь, кого придётся контролировать в путешествии, и уж тебе-то это должно быть известно гораздо лучше, чем мне, – пробурчал Ларре, но прибор отнёс на место. Затем поймал гусеницу, пару минут посверлил ее взглядом, сказал сам себе: "Проще, чем кфыца поймать" – и снова полез в рюкзак.
На свет была извлечена катушка тончайшей золотой проволоки. Ларре оторвал кусок и принялся быстро и ловко что-то из него плести.
– Что это?.. – спросила Катя, зачарованно наблюдая за превращением проволоки в кружевную полоску.
– Гениальное изобретение, – весело сказал Ларре. – Ты же беспокоилась, что твой куст засохнет? Так вот, теперь ему это не грозит! Только контролку я всё-таки зря спрятал…
И с довольной улыбкой объяснил Кате и Инзару, что если правильно связать в одну систему часы, ментальный контроллер и пылесос, а также задать нужный алгоритм действий, гусеница будет по расписанию насасываться воды из бака опреснительной системы и поливать куст. Простенько, но со вкусом.
– Ларре, какой ты умница! – восхитилась Катя. – Замечательно придумал!
Ларре очень мило засмущался и вернулся к прерванному приступом творческого энтузиазма занятию – упаковыванию вещей в дорогу.
Так в делах и заботах незаметно прошел день.
К вечеру сборы закончились, три рюкзака выстроились возле двери: два больших дорожных, плотно набитых, и маленький Катин – полупустой.
Ларре плюхнулся в одно из кресел и посетовал:
– Не люблю эту суету перед путешествием. Все время кажется, что что-то забыл, а начинаешь проверять – потом надо все заново укладывать…
– Завтра встаем до рассвета, – предупредил Инзар. – Так что ужинаем – и отдыхать.
Однако сразу после ужина спать никому не хотелось, и Катя потребовала от Ларре продолжения банкета – то есть истории о том, что там было дальше после того, как беженцы вместо палаточных лагерей устроили себе приличные дома и стали разбираться, куда их занесло.
– Дальше было грустно, – сообщил Ларре. – Обживать новый мир оказалось очень тяжело, особенно если учесть, что самые толковые маги погибли. К тому же здесь оказалась другая структура магической энергии и оставшиеся маги не сразу разобрались, что к чему. Люди привыкли на них во всём полагаться, а тут остались сами по себе. Принесенные с прародины семена не прорастали, животные вымирали, начался голод… и оказалось, что добросердечные и порядочные люди, привыкшие к благополучной жизни, удивительно быстро дичают при столкновении с необходимостью просто выживать. Впрочем, что творилось следующие две тысячи лет, известно мало. Знаем, что довольно быстро погибла почти половина переселенцев, остальные в большинстве дошли до состояния табуна диких ымчи. По сохранившимся сведениям, именно тогда и появились людоеды.
– Жуть! – ахнула Катя. – Но сейчас-то их нет?
– Да кто их знает… – задумчиво ответил Ларре и мельком взглянул на Инзара. Но тот даже бровью не повёл. – На нашем континенте нет. Вроде бы.
– Хорошо… А потом что?
– Как видишь, не вымерли. Спасибо магам, – тут он застенчиво и вместе с тем гордо улыбнулся, мол, скромный продолжатель дела великих, – они сумели изменить растения и животных на пользу людям. Наша прежняя цивилизация исчезла, но развитие постепенно началось заново. Но если я начну пересказывать тебе историю мира во всех подробностях, то мы до следующего вечера не закончим. Лучше потом как-нибудь сама почитаешь, если будет интересно.
– Ладно, – согласилась Катя, которую история и родного-то мира не слишком занимала. – Только один вопрос: кто, в конце концов, такие эти анкорды, которые вам запрещают что-то магичить?
– Коренные обитатели этого мира. Жили тут до нас. И сейчас живут – в Серых горах. Предки свалились им, так сказать, на головы…
– Ага, – зловеще процедила Катя, – как мы с Андрюшей прямо.
Ларре смутился, но продолжил рассказ:
– Какое-то время наши предки с ними воевали… – Поймав скептический взгляд Инзара, он поправился: – Вернее, не воевали. Это мы себе так льстим. На самом деле анкорды просто периодически отвешивали людям пинков, когда люди начинали им чем-то мешать. Но потом удалось пообщаться… Тогда и решили, так сказать, поделиться по-братски: они отдали нам землю, а себе оставили небо. – Ларре подумал немного и добавил: – Они не мы. В смысле, не люди. Какая-то иная форма жизни. Гораздо более продвинутая… Но изучить не получилось, на контакт больше не идут.