- А-а-а-а… - Даша села и стала оглядываться по сторонам, рассматривая приглашенных. И безотчетно пыталась найти Юлию. Имея в памяти один фотоснимок, она рисковала не угадать. А спрашивать Германа было как-то неловко. Вместо этого, чтобы не молчать, а выглядеть оживленной – все же жена на выгуле в свет – спросила: - А что с Цюрихом?
- Да ничего. Отказался я.
- Не жалеешь? – наблюдая, как великий и ужасный встает из-за стола и направляется к сцене, бросила она.
- Нет, - Герман посмотрел в другую сторону, на Юльку. Теперь уже она что-то нашептывала Руслану.
- Значит, все правильно, - улыбнулась Даша, проследив за его взглядом. Кое-что стало на место. В памяти ярко всплыла Витькина ладонь, шарившая под чужой кофточкой. Мысли ее резко перебил искаженный микрофоном голос великого и ужасного, принявшегося приветствовать сотрудников и поздравлять их с профессиональным праздником. Он что-то говорил о гостях мероприятия, вложивших немалые средства во что-то очень важное, а Даша слушала вполуха, уставившись в свой бокал. Болтал Иван Александрович невыносимо долго. И, видимо, сам кайфовал. Только неизвестно от чего больше: от звука собственного голоса или от мучений сотрудников. Но его перло. Потом на сцену стали подниматься «высокопоставленные» гости. Каждый тоже нес какую-то приличествующую случаю ахинею. Под занавес великий и ужасный выдал фразу, заставившую Дашу слегка проснуться:
- А Валентин Борисович Липкович просил передать свои пламенные поздравления. К сожалению, он присутствовать не смог. Дела державные не пускают.
Даша искоса посмотрела на мужа и решительно подалась к нему, чтобы сказать на ухо:
- Слава богу, День медработника раз в году! Он и на работе такой же?
- Он имеет право быть таким, - пожал Герман плечами. – А когда к нему привыкнешь, то и не замечаешь. Вино будешь?
- Буду.
До них донесся гогот Эгембердиева, приобнявшего Юльку за талию.
- А танцевать?
- Буду.
- Тогда идем, - Герман повел ее к другим гостям, которые уже танцевали под оркестр, выдававший мелодии и ритмы на любой вкус. – Ноги не оттопчу, обещаю.
- Бойся, чтобы я тебе не оттоптала, - нервно улыбнулась Даша.
Танцы – это уже серьезно. Танцы – это как на ладони у всех остальных. Золушкой она себя, естественно, не ощущала, но все же дурацкое волнение имело место быть – любимое место для танцев по-прежнему находилось между мойкой, плитой и холодильником, когда никто не видел. Но она крепко вцепилась в локоть Германа, намереваясь даже виду не подать, что ей непривычно все происходящее, и эти танцы – в частности.
К облегчению обоих, шанса оттоптать друг другу ноги не представилось. Оркестр исполнял исключительно зажигательное – пришлось соответствовать, вспоминая и воплощая в жизнь всё, что умели. К концу второго танца Герман распустил узел галстука.
- Если они сейчас заведут рок-н-ролл, я сдаюсь, - хохотнул он.
Даша, всерьез обдумывавшая перспективу скинуть босоножки, рассмеялась. С непривычки, и правда, оказалось слишком резво. Вопреки опасениям, завели не рок-н-ролл. Но диско в рок-обработке тоже звучало лихо.
А вот уже диско сменилось банальным медляком. И под известную песню из репертуара Тони Брэкстон в исполнении оркестровой вокалистки появилась возможность выдохнуть. Даша именно так и сделала. Перевела дыхание и обняла Германа за шею. Оказалось, что ловить на себе любопытные взгляды в данных конкретных условиях не так уж и страшно. Особенно зная то, чего окружающие не знают.
И только один взгляд ее тревожил. Из-за стола, где, закинув ногу на ногу, сидела Юлия и курила, выпуская клубы сигаретного дыма. Ее спутник куда-то подевался. И она сейчас была одна, задумчиво рассматривала танцующих и загадочно улыбалась. Даша не знала, что на нее нашло. То, что она сделала, вообще не укладывалось в систему ее личностных координат. Но в тот момент, когда Юлия струсила в пепельницу пепел, она порывисто встала на носочки и положила голову на плечо Германа.
Он сцепил руки у Даши на талии и спросил:
- Устала? Хочешь, домой поедем? Будем считать, что повинность отработали.
- Герман, ты как маленький, - зашипела Даша ему на ухо, не поднимая головы. – Мы молодожены вообще-то. Медленный танец. Подумай логически, что надо сделать. Она смотрит!