Уже потом, в дороге, тихо всхлипывала на заднем сидении, не обращая внимания на неловкие взгляды соседней пассажирки. Когда поймала на себе этот взгляд, отвернулась к окну. И ничего не чувствовала, кроме жуткого желания вернуться и влепить ему пощечину. Или, еще лучше, выцарапать этой Юлии глаза! Как? Как он мог простить ее после всего, что она сделала с ним?
Уже подъезжая к Козельцу, достала-таки из сумки телефон, чтобы позвонить Федьке и уточнить время приезда. И увидела полтора десятка пропущенных от мужа.
А сейчас она смотрела на него и все еще не понимала. В ушах только многократно отдавалось его «Ничего. Просто я тебя люблю». И она отчаянно хотела в это поверить безо всяких оговорок.
- Ты отрастишь бороду обратно? – хмуро спросила Даша.
- Договорились, – согласился Герман.
- И мы пойдем в кино?
- Пойдем.
- И ты меня, правда, любишь?
- Правда.
- И я тебя – правда, - и Дашино серьезное лицо вдруг озарилось широкой улыбкой – совсем такой, как раньше, а не как всю последнюю неделю, когда она с ним «дружила». Она подалась к нему, но замерла на полпути: - Значит, теперь по-настоящему?
- По-настоящему, - сказал Герман и, притянув ее к себе, поцеловал. По-настоящему.
И тут телефон затрезвонил снова, а Даша от неожиданности уронила его на пол, не прерывая поцелуя.
Гера с глухим фырканьем отстранился от нее и поднял аппарат.
- Добрый вечер, Михаил Дмитриевич! – бодро сказал Герман в трубку.
Из трубки заорал голос тестя, который можно было бы охарактеризовать словом «обеспокоенный». Где-то рядом явно попискивала мама. И Даша отчетливо расслышала: «Машина была под окнами! Куда подевались?!»
- А мы вспомнили, что тортик купить забыли, - не моргнув глазом, ляпнул Герман. – Сейчас будем.
Трубка продолжала вопить. Даша только улыбалась и смотрела на мужа. Когда из телефона донеслось: «Какого хрена не предупредили!» - она тихонько захихикала в плечо Липковича.
- Ну так сюрприз, - рассмеялся и Герман.
«Сюрпризы так не делаются! Чтобы через десять минут были дома!»
- Будем! – крикнула в телефон Даша и потерлась носом о его щеку.
А Герман отбросил в сторону телефон и вернулся к Дашиным губам.
Эпилог
Отключив будильник, Герман легко поднялся и прошлепал из спальни. Сначала включить кофеварку, потом в душ – как спасение от невероятной жары, установившейся с неделю назад. Кажется, так бы и жил в ду́ше. Подставив лицо прохладным струям, Герман что-то весело напевал себе под нос.
Его непродолжительная идиллия прервалась Дашиным сонным голосом, звучавшим довольно глухо из-за двери:
- Гера, мне тоже надо!
- Сей-час! – крикнул Герман.
Сквозь шум воды он различил только ее удаляющиеся шаги. Даша протопала на кухню – в противовес кофе варить какао. И соблазнять его запахом.
Герман очень скоро пришел на этот самый запах. Подошел к Даше и чмокнул ее в шею.
- Что случилось? – спросил он.
- Кое-что, - сообщила она, повернув к нему голову, и в губы прошептала: - Я опять проспала, потому есть будешь бутерброды.
- А ты что будешь есть?
- Ответ «тебя» не считается?
- На завтрак – нет!
- М-м-м-м… У меня есть банан, какао и печенье. Печеньем могу поделиться.
- Сейчас у тебя будет еще и бутерброд, - Герман сунулся в холодильник.
- Хочешь, чтобы мне стыдно стало? Не получится. Ты уйдешь, а я лягу спать дальше.
- Приятных снов, - улыбнулся Герман, поставил на стол тарелку с несколькими бутербродами, сделанными на скорую руку, и сам принялся жевать свой, запивая его кофе. – Я вечером буду поздно.
Даша подняла голову от своей чашки, которую до этого увлеченно рассматривала, гоняя пенку с одной стороны в другую. В глазах ее замер вопрос, который был немедленно озвучен – с некоторых пор она предпочитала не держать все в себе: