- Ерунда? – чуть не поперхнулась она. – То, что сейчас было, это ерунда? Это она – твоя командировка, да?
- Слушай, ну не начинай, - протянул он со скукой в голосе. – Поехали домой, что ли…
- То есть ты считаешь, что это нормально, да? Чтобы я после этого… куда? В твою машину села? На место… этой?
- Пешком пойдешь? – он вышел из авто и сделал шаг к Даше. – Ну это… ну типа проверки, что ли…
- Проверки? Это была проверка? Ты уехал в «командировку» к ней на два дня, а… а завтра свадьба… У нас с тобой завтра свадьба, а ты проверял?
- Вот именно потому, что у нас с тобой свадьба завтра, я проверял! – крикнул Витька.
- Что ты проверял? – ошеломленно переспросила Даша. – Себя? Меня? Эту?
- Да с вами обеими и так все ясно! – пробурчал Витька.
На мгновение ей показалось, что он ударил ее по лицу. Словно она кожей почувствовала звонкий шлепок, а потом горячее красное пятно стало расползаться от места удара. Оно пекло и болезненно пульсировало. И сделать с этим она ничего не могла. Могла бы только ударить в ответ, да не знала как.
- И как? Проверил? - медленно проговорила Даша.
- Даш, ну че ты?..
- Так проверил или нет?
- Допустим! – разозлился Витька. – Проверил! Счастлива?
- Нет, не счастлива. Завтра я планировала стать твоей женой. А сегодня... А сегодня ты мне изменил и ведешь себя так, будто ничего не случилось. Но ведь случилось же, Вить...
- Да нифига я тебе не изменял! Говорю, это ничего не значит. Чего непонятного? – он орал уже на всю улицу. Люди с остановки с любопытством оглядывались на них.
- А! Ну да! Это была проверка, а не измена! – воскликнула Даша. – Мои чувства при этом не в счет. Такая мелочь! То, что я тебя люблю, значения не имеет. У тебя был секс в качестве эксперимента! Ты ее хоть где подцепил?
- Тебе оно нужно?
Вопрос был своевременным. Она уже собиралась, было, выпалить, что нужно, но на мгновение ее внимание привлекла старушка, шедшая по другой стороне улицы за руку с ребенком. Черт его знает, что за процесс запустился в ее голове, но желание хоть что-то понимать куда-то исчезло. Даша поморгала, будто отгоняя наваждение, и отчетливо произнесла:
- Мне уже ничего не нужно.
Витька кивнул.
- Успокоилась? Вот и не делай из мухи слона.
- Не буду. Предупреди, пожалуйста, гостей с вашей стороны, что все отменяется, хорошо?
- Все вот прям так серьезно?
Даша улыбнулась и пожала плечами. Понимала, что если не улыбнется, то обязательно расплачется. Первое было предпочтительнее.
- Вить, ты так и не понял, что все связанное с тобой для меня всегда серьезно?
- Дашка, кончай дуться. Поехали домой! С ветерком довезу, - рассмеялся парень.
- Не, я на автобусе, - мягко ответила Даша, развернулась на сто восемьдесят градусов и побрела к козырьку остановки. Туфли, кажется, стали жать еще больше. И лужи под ногами немного пугали – вдруг под водой ямка. Осталось только ногу сломать для полного счастья.
Неожиданно даже для самой себя Даша вдруг остановилась, оглянулась на жениха, теперь уже бывшего, и как-то легко, непохоже на себя, не так, как чувствовала, произнесла:
- А ты тоже проверку не прошел!
Витька в ответ пожал плечами, бросил себя в машину и громко хлопнул дверцей. Потом тормоза взвизгнули, из-под колес вырвались комья грязи, и машина резко рванула с места в сторону Козельца.
Даша вернулась домой только к полудню с совершенным осознанием, что грядет грандиозный скандал. Прямо сейчас. И, что характерно, ей хотелось просто лечь на диван, уткнувшись носом в его мягкую спинку, поджать колени. И не вставать, пока все не закончится. Но у нее не было вариантов.
Несколько мгновений она стояла у ворот дома, не понимая, что говорить, когда встретится взглядом с мамой. Вот этого она действительно боялась. Потому что прекрасно представляла себе то разочарование, которое обязательно промелькнет в ее глазах. Об отце и говорить не стоило. Там не промелькнет – там разразится.
Даша тяжело выдохнула.
И открыла калитку.
Истеричные женские крики и грозные мужские порыкивания на пересечении Толстого и Журавлева раздавались едва ли не до самого вечера.
Великое множество аргументов, основным из которых был «все оплачено!», сыпались на несчастную Дашкину голову с завидной регулярностью. А вот сказать, что Витя попросту изменил ей за два дня до свадьбы, у нее язык так и не повернулся. Потому что с ее везучестью это выглядело так, будто с ней и жить нормально нельзя. Остаток вечера Дашка лично обзванивала приглашенных гостей, извинялась и сообщала, что мероприятие отменяется. Потому что «хватит позорить родителей, разбирайся сама!» В общем-то, она и разобралась… сама.
***
Приблизительно в 22:30 у Таськи и Федьки зазвонил телефон.
- Пустите переночевать? – раздался вялый Дашкин голос, у которой к тому времени уже заплетался язык.
- Случилось чего? – полюбопытствовала подруга.
- Случилось. Я уже ни в какой замуж не выхожу.
- Как это не выходишь? Ты с березы рухнула?!
- Лучше бы с березы. Так пустишь или нет? Я не могу здесь… он же утром приедет… точно приедет.
- Да приходи уже. Заодно и расскажешь, что там у тебя случилось, - сердито сказала Тася.
В общем, ночью никто, кроме Федьки в кресле, не спал. И тот просыпался от периодических всхлипов. И удивлялся – он ни разу в жизни не видел Дашу Чугай пьяной. Но теперь смело мог сказать, что невозможное тоже бывает возможно.
Девушки сидели на диванчике на кухне, почти в обнимку, библиотекарша ревела, Таська вытирала ей слезы и периодически восклицала: «Вот гад!» Федор кивал, когда при особенно громких всхлипах открывал глаза. Соглашаться с супругой было первейшей обязанностью мужа. По всей видимости, потому у Дашки с Витькой и не сложилось – он не согласился, что изменял. Никогда нельзя спорить с огорченной женщиной. Никогда.
- И самое обидное! – рыдала Даша, подтверждая Федино умозаключение. – Самое обидное, что он даже не считает, что сделал что-то неправильное! Для него это в порядке вещей, понимаешь?
- Мужики – странные особи. Не поймешь их, конечно. Но я б Федьку за такое урыла! – заявила Тася, сосредоточенно хрумая огурцом.