Ночь Липкович провел без сновидений и проснулся с твердым намерением поговорить с Дашей об их дальнейшей семейной жизни. Он знал с чего начать свои объяснения, но проблема заключалась в том, что сообщить их было некому. Даши в квартире не оказалось. Ее вещей тоже.
- Вот зануда! – ворчал Герман, пока сооружал себе завтрак и собирался.
Отпуск все равно был испорчен. Возвращаться к дядьке, а тем более гоняться за «женой» он не собирался. И единственное, что Гера придумал – съездить на работу. Там ему занятие всегда найдется.
Но и в этом намерении он ошибся. Второй раз за утро.
Дверь была не заперта. Даша благополучно сидела на второй ступеньке лестницы, устроив голову на чемодане, и, кажется, преспокойно дремала. Пушистые волосы были сурово заплетены в очередную косу.
- Чего вам в постели не спалось? – поинтересовался Герман, усаживаясь рядом.
Она встрепенулась, оторвала голову от чемодана и испуганно взглянула на него.
- Доброе утро! – звонко поздоровалась «жена».
- Доброе? Уверены?
Даша тут же поникла и опустила глаза.
- Не очень. У вас дверь не захлопывается. Я не могла оставить квартиру открытой, пока вы спали.
- Ждали бы в квартире, пока я проснусь. Чего вас в подъезд понесло?
Даша открыла рот, чтобы что-то ответить, но тут же закрыла его. Несколько секунд она молчала, обдумывая вопрос, а потом вдруг улыбнулась и выпалила:
- А черт его знает!
- Исчерпывающе, - усмехнулся Герман, поднялся и протянул Даше руку. – Идемте домой. Вы завтракали?
- Нет. Если честно, я вообще не знаю, что делать, - ответила она, подавая ему ладонь. Встала, отряхнула юбку и добавила: - Наверное, самым разумным будет быстро развестись и забыть обо всем. Да?
- Давайте вечером об этом поговорим. Мне на работу надо, - Герман затащил ее чемодан обратно в квартиру и на пороге остановился. – Вы не сбежите?
Даша демонстративно стукнулась головой о стену подъезда и бодро сообщила:
- Я уволилась с работы и послала жениха за сутки до свадьбы. Так что в определенном смысле я вольна распоряжаться собственным временем. К тому же, у меня по-прежнему нет ключа, а оставить квартиру открытой я не могу.
- Ключ в шкафу у зеркала, - он усмехнулся. – Но на вашем месте я бы не уезжал. Лучше сходите погуляйте. До вечера.
Герман быстро сбежал по ступенькам. Даша глупо улыбнулась, глядя ему вслед. И почему-то думая о том, что нормальный мужик на его месте выставил бы ее за дверь еще вчера – после всего сказанного. А этот ничего… Может, и правда, влюбился? Между ними и было-то полтора поцелуя. Первый – когда замуж звал. И половинка – в ЗАГСе, после росписи, когда он небрежно чмокнул ее в губы. Но кто их разберет, этих Липковичей? Они всегда отличались свободой мысли. Даже когда Борис Александрович ходил в парторгах, умудрился жениться на женщине «из народа» без образования, с двумя детьми, героически отбив ее у колхозного механика, и прожив с ней почти полвека. История семьи Липковичей – это почти летопись Козелецкого края. Местный сериал.
Дашка тряхнула головой. Ветеринарша-неудачница размечталась о большой, но чистой. Тихонько хихикнула и заперла изнутри квартиру.
***
Едва Герман переступил порог родной клиники, как на него со всех сторон посыпались расспросы и выяснения причины его скорого возвращения. Соорудив дежурную фразу о том, что скучал без клиники и всех ее обитателей, он направился к великому и ужасному.
- Приветствую, ИванСаныч! – жизнерадостно возвестил Герман.
ИванСаныч поднял глаза от компьютера и внимательно посмотрел на вошедшего. Удивления или радости не выказал. Только чуть прищелкнул языком и глубокомысленно изрек:
- Твой Григораш в интенсивной терапии. Упился, идиот. Отек головного мозга. Вчера поступил.
- Вот достали эти… - Липкович выругался. – Я могу ковыряться в их мозгах за их деньги, но новые не вставлю!
- Ну раз уж пришел, так, может, поковыряешься? Этот экземпляр на вес золота. Еще угробит его наш орел Эгембердиев, а?
- Я официально в отпуске, - Герман расположился на диване и подхватил с тумбочки первый попавшийся журнал.
- И как он проходит?
- Плодотворно, - Герман с шумом перелистнул страницу.
- Поздравляю. А что тогда к нам, работягам, приперся?
- Вызывать чувство зависти. Но так уж и быть. Григораша возьму.
- Эгембердиев обрадуется, - хмыкнул великий и ужасный. О том, как Эгембердиев не любит брать «чужих» пациентов, ходили легенды. – Так что? В свое таинственное путешествие не поехал?
- Почему? Поехал. Уже вернулся.
- Ааааа… Кофе будешь?
- Нет, спасибо. Я попозже на кофе зайду. Пока к себе схожу, - Герман поднялся.
- Давай. Там твоя Нескородева с утра не в духах. Всех отправляет на общий анализ крови. Только и успеваю, что отлавливать и перенаправлять к Эгембердиеву.
- Да? Ну-ну… - многозначительно выдал Липкович и вышел от Ивана Александровича.
Кабинет встречал его тишиной и нестертой пылью на рабочем столе. Единственное, что напоминало о том, что он отсутствовал неделю. В остальном все осталось, как было. Будто бы вся жизнь не полетела в совершенно неожиданном направлении, да еще и на скорости, явно превышающей установленную ПДД.
Сначала в дверь сунулась острая мордочка медсестрички с сакраментальным вопросом:
- Герман Валентинович, а хотите я вам чаю принесу?
Потом медсестра была вытеснена Юлькой.
- Спасибо, Наташик, я сама! – сообщила бывшая и вошла в кабинет.
- С чего вдруг? – удивился Герман.
Дверь захлопнулась, а Юлька уже выливала остатки воды из чайника в поддон от фиалки на окне. Улыбка на ее лице была ангельской. А значит, великий и ужасный прав – не в духах.
- Что ж, по-твоему? Я не могу уже тебе и чаю заварить? – поинтересовалась она. – Или ты теперь даже чай из моих рук не примешь?
- Да я-то приму. Не пойму, тебе оно зачем? Заняться, что ли, нечем? – Герман стер со стола пыль и сел в рабочее кресло.
- Считай, что я тебя поздравить пришла. Мне твой отец звонил. А ему – Лев Борисович. Впервые за сколько там лет? Три? Пять? Хотя ради таких новостей…
Юлька многозначительно посмотрела на Германа и наполнила чайник из бутыли.
Когда Герману стала ясна причина явления Юльки, он довольно улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
- Я рад, что ты оценила.
- Значит, правда?
- Правда. Отец вообще говорит только правду, когда это не касается работы. Одно из его домашних хобби.
- Круто! – усмехнулась Юлька. И нажала на кнопку электрочайника. Тот браво зашумел, а она устроилась на стуле возле него. – Это какая-то старая любовь возродилась или новое чувство? Мы всего неделю не виделись.
- Расспросы – это вместо варенья к чаю? – рассмеялся Герман, внимательно следя за Юлькой.
Он не верил ни своим ушам, ни глазам. Она всегда утверждала, что не ревнивая. Но, если подумать, повода для ревности у нее и не было никогда. В отличие от сегодняшнего дня.
- Ну, варенья же действительно нет, - пожала она плечами. – И мне, правда, любопытно. Может, у тебя давно уже был запасной вариант, а я не знала. Не то, чтобы в сложившихся обстоятельствах это было плохо, но… Гера, это неделя! Ты женился за неделю!
- Я женился за неделю, - повторил он за Юлькой. – Чайник закипел.
- Закипел, - кивнула она, обернулась к шкафчику и, не вставая, достала из него заварник. Насыпала туда чай и залила кипятком, продолжая при этом болтать. – Пойми меня правильно, Гера. Между нами все кончено, но это не значит, что я за тебя не волнуюсь. Я очень волнуюсь! В твоем состоянии легко было наделать ошибок, и в этом моя вина. Потому ответь мне, пожалуйста, на единственный вопрос – это у тебя серьезно?