— Все так считают, Поттер. Ты здесь только потому, что Дамблдор настолько сбрендил, что сам этого не замечает.
— Значит, ты хочешь сразиться со мной на дуэли волшебников только потому, что уверен, что я не смогу дать тебе сдачи, верно? Надеюсь, ты понимаешь, что это переводит тебя в разряд обычных отморозков?
Улыбка Малфоя немного поблекла:
— Я научу тебя хорошим манерам, Поттер.
— Хорошо, — сказал Гарри. — К счастью, я знаю, как следует вести себя с отморозками.
С этими словами он внезапно ударил наследника Малфоев ногой в пах. А когда Драко согнулся пополам, приложил его коленом по лицу, с ужасным хрустом ломая недругу нос. Обычно Гарри предпочитал убегать от Дадли и его банды, но довольно часто его ловили, поэтому он знал вполне достаточно о том, как драться, и ещё больше о том, как драться грязно. Телохранители Малфоя даже не успели опомниться, когда Гарри уже прыгнул на Гойла и врезал ему локтем по толстой ряхе.
Рон поначалу был ошеломлён внезапной жестокостью Гарри, но успел прийти в себя, когда Крэбб потянулся, чтобы схватить Гарри. Хотя Рон и был значительно меньше своего противника, он вырос в семье с кучей старших и, соответственно, более сильных братьев, которые не отличались особым дружелюбием. Это научило его извлекать максимум возможного из его ограниченных возможностей. Поэтому он с разбега протаранил Крэбба головой в живот, и тот, тяжело дыша, упал рядом со своими товарищами.
Гарри схватил скулящего Драко за волосы, немного приподнял его голову и прошипел:
— Ты неудачник, Малфой. Я могу вздуть тебя даже без магии.
— Что здесь происходит? — раздался властный голос, перекрывший возбужденный шёпот толпы в коридоре.
Гарри со вздохом бросил Малфоя, от чего голова последнего с глухим стуком шмякнулась о пол. Поттеру было не привыкать нести ответственность за свои действия, как и всякий раз, когда ему удавалось дать сдачи Дадли или вздуть кого-нибудь из его банды.
*
Филч смотрел на Мальчика-который-выжил со смешанными чувствами. С одной стороны, он был одним из отвратительных, грязных негодяев, которые не проявляли никакого уважения и постоянно устраивали беспорядки, куда бы они ни пошли. С другой стороны, мальчик никогда не жаловался на наказания, никогда не пытался хитрить, используя свою палочку, и никогда не огрызался на смотрителя, что бы тот ему ни выговаривал. Он трудился много и усердно, выполняя работу так же хорошо, как её выполнил бы сам Филч.
А ещё Поттер, как и он сам, был практически сквибом. Филч слышал, как профессора в учительской обсуждали, что у мальчика слишком мало магических сил, как будто это было самое ужасное на свете, что они могли себе только представить, и от этого Филча, откровенно говоря, просто выворачивало.
Все они пошли на крайние меры, чтобы выжать из мальчика больше, чем тот мог, думая, что это отношение его маггловских родственников каким-то образом подавило его огромный магический потенциал, и что добрые слова и ободрение могут возместить этот ущерб. Все, за исключением Северуса Снейпа, который наслаждался «неудачами» сына своего самого ненавистного обидчика, ибо всегда проигрывал Поттеру-старшему и его банде.
Филч ненавидел их всех за это.
— Уже почти десять часов, парень. Достаточно, ты можешь закончить работу, — сказал он.
Гарри поднял глаза, затем снова посмотрел на участок пола, который он не успел очистить своей изношенной щёткой. На секунду Филчу показалось, что Поттер будет наставать на том, чтобы завершить работу, но тот всё же покорно положил щётку в ведро и встал без возражений, готовый отнести инвентарь в кладовку.
— Спасибо, мистер Филч, — сказал Гарри.
По дороге Филч отметил, что Поттер вдобавок всегда был предельно вежлив. Он почти не сомневался, что мальчик действительно хотел закончить уборку, но не стал спорить со смотрителем по этому поводу.
Аргус знал достаточно, чтобы понять, что у ребёнка не было счастливого детства. Как будто его детство было столь же ужасным, как и у самого Аргуса, не обладающего достаточными магическими способностями, или даже хуже. Филч хорошо подмечал то, что другие сотрудники предпочитали не видеть или отказывались принять. Гарри Поттер был подавлен опекунами почти полностью.
Наблюдая за тем, как Поттер тщательно и скрупулезно убирал все, что ему было велено, Аргус вдруг понял, что ему не по себе от того, что мальчик может повторить его судьбу.
— Поттер, — сказал он. — Пойдёмте в мой кабинет, я вам кое-что покажу.
*
«Скоромагия: заочный курс колдовства для начинающих» — так было написано на больших глянцевых фиолетовых конвертах, заполнивших сундук Гарри. Филч показал Гарри рекламку, а затем помог заполнить форму заказа, объяснив, как оплатить курс из денег в хранилище Гринготтса. Теперь, несколько недель спустя, Гарри пожинал плоды.
Простые и точные инструкции принесли Гарри гораздо больше, чем личные тренировки и обучение от профессоров, которые, казалось, наваливались на него всем скопом. Маленькие хитрости и объяснения, почему нужно совершать именно такие движения палочкой, позволили Гарри выжать максимум из своих скудных магических способностей. Идеальное произношение, отточенное подробными фонетическими инструкциям, а также яркая визуализация конечного результата и чёткое намерение добавили ещё немного.
Обычному волшебнику было вполне достаточно магических сил, чтобы завершить заклинание и с незначительными отклонениями от идеального произношения. Но для таких людей, как Гарри, это была разница между успехом и неудачей.
Ещё в этих брошюрах было много заклинаний с более короткими или простыми для запоминания фразами, которые требовали меньше энергии для получения аналогичного результата, что делало их идеальными для таких людей, как Гарри. В то же время он был достаточно умён, чтобы не показывать свой заочный курс товарищам по комнате.
*
— Хагрид, — спросил Гарри, — почему тебе нельзя колдовать?
— Не обращай внимания, Гарри, — сказал Хагрид, наполняя огромную чашку чаем. — Не нужно тебе знать об этом. Я не сомневаюсь, что когда-нибудь ты станешь великим волшебником!
— Хорошо, но, может тогда покажешь, как, не используя магию, ты запугал всех этих опасных тварей, что они тебя слушаются, словно ручные? — с надеждой спросил он.
*
Гарри, не колеблясь, вошёл в дверь. Дадли столько раз запирал его в женском туалете, что Гарри перестал смущаться чего бы то ни было.
— Гермиона, — сказал он, не реагируя на доносящиеся из кабинки всхлипывающие протесты по поводу его присутствия в туалете для девочек. — Ты не должна плакать. Не позволяй Рону себя расстраивать, он просто завидует тому, насколько ты успешна в учебе.
Гарри потребовалось несколько минут, чтобы Гермиона открыла дверь и вышла поговорить с ним.
— Как у тебя это получается? — спросила она. — Как ты можешь терпеть, когда все оскорбляют тебя и шепчут гадости, думая, что ты их не слышишь? И как ты выносишь профессора Снейпа, который говорит все те ужасные вещи? Как ты можешь просто стоять и ничего не делать?
Гарри пожал плечами.
— Мне просто плевать, — ответил он. — Пусть хоть горшком назовут, лишь бы в печь не ставили. Я всю свою жизнь постоянно слышал нечто подобное в свой адрес, поэтому меня это больше не волнует. — Он печально хмыкнул. — Они думают, что я должен быть в печали от того, что едва могу выжать Люмос из своей палочки, но я думаю иначе — это величайшее чудо в мире! Ведь я умею колдовать!
Час спустя, уже выходя из туалета, чтобы присоединиться к торжеству, они наткнулись на тролля.
— Я не знаю никаких заклинаний, которыми можно было бы победить тролля, — воскликнула Гермиона, когда тот двинулся на них.
— А что насчёт этого? — спросил Гарри, хватая её за руку и таща по коридору. — Мы просто смоемся. Бежим!
И ни один неуклюжий тролль не смог бы угнаться за этой парочкой.