— Я могу сменить на что-нибудь другое, если тебе не нравится, — говорю, немного смутившись.
— Это как-то удручающе, — отвечает он с нервным хихиканьем, сворачивая со своей подъездной дорожки на дорогу. Полагаю, когда у тебя депрессия, это успокаивает.
— Отчасти, — признаю я, поскольку оно продолжает играть. — Топ-40 хорошо? — спрашиваю я, поворачиваясь к радио.
— Чуть лучше, — игриво говорит он.
Поездка в зоопарк проходит гладко. Крис ездит как обычный человек, а не как водитель «NASCAR» на гонке, как делал Кэл. Но если бы у нас была Кэйлен, когда мы с Кэлом были вместе, то уверена, он бы не ездил, как маньяк. Возможно. Зоопарк, на самом деле, довольно впечатляет, чтобы соседствовать с таким маленьким городком. Мы провели здесь только два часа, и Кэйлен уснула. Этим двоим действительно интересно вместе.
— Она уснула до того, как нам удалось увидеть медведей, — говорит Крис с искренним разочарованием.
Я смеюсь.
— У неё был хороший забег. Давай устроим обеденный перерыв. Она может проснуться через полчаса или около того, — уверяю его. Мы переходим на площадку для пикника, и я вытаскиваю бутерброды, сделанные его мамой.
— Спасибо, — он берёт один из моих рук. Я вручаю ему дезинфицирующую салфетку, а он приподнимает её забавляясь.
Я действительно сейчас похожа на маму.
Разворачиваю свой собственный бутерброд и кусаю его. Мои вкусовые рецепторы умирают и попадают на небеса.
— О, чёрт возьми, — я стону.
В его глазах появляется блеск.
— Хорошо, не так ли? — говорит Крис, откусывая свой собственный.
— Наверное, это лучший бутерброд, который я когда-либо ела, — проговариваю и снова погружаюсь в него.
— Моя мама делает невероятные бутерброды, — говорит он, съедая свой в рекордные сроки. Теперь я знаю, почему его мама сделала пятерку, хотя нас всего трое. Я хихикаю и вручаю ему ещё один. Крис улыбается. Он выглядит, как Кэл, звучит, как Кэл, но...
— Кроме прогулок по зоопаркам, что ты любишь делать? — спрашивает он в перерывах между укусами, глядя на меня зелёными глазами, и у одинокой бабочки в моём животе появляется друг.
Мы как будто на первом свидании. Ну, кроме того, что наша годовалая дочурка спит между нами в коляске. На самом деле, я чувствую, что пришла поиграть в свидание для Кэйлен. Беру один из соков, упакованных его мамой, и глотаю.
— Большая часть моего времени вращается вокруг Кэйлен, — пожимаю плечами. — Но когда я получаю передышку и не использую её для сна, то пытаюсь втиснуться в какой-то рисунок, — говорю я, опираясь головой на свою руку.
— Рисуешь? Ты в этом хороша? — спрашивает мужчина с любопытством. И теперь у меня дежавю.
— Что ты имеешь в виду? — шучу.
Он смеётся.
— Ну, ты рисуешь фигурки из палочек, — спрашивает он, сминая пластик, в который были обернуты его бутерброды, и бросает в соседнюю мусорную корзину. Чистое попадание.
— Впечатляюще, — шучу я.
— Это мой талант – делать мусорные броски.
— Я могу нарисовать чуть больше, чем фигурки из палочек, — я смеюсь. — А как же ты? Неужели мусорный мяч действительно твой талант? — спрашиваю, пользуясь предлогом чтобы смотреть на него. Он выглядит, как Кэл, у него есть свой голос, но он не обязательно звучит так же. Этот парень отличается: носит футболку и джинсы, играет с детьми и везде шутит. И сегодня, в отличие от дня, когда мы разговаривали в моём номере отеля, он кажется беззаботным, облегчённым, и это освежает.
— Ну, я играю на гитаре, — говорит он, опираясь на локти. — Но ты, наверное, уже это знаешь, — когда проводит рукой по беспорядочным волосам, я вспоминаю момент, когда он позволил это мне сделать.
«Подождите, что?»
— Ты... играешь на гитаре? — спрашиваю я с недоверием, и его брови поднимаются.
— Да... я никогда... м-м-м, Кэл, он никогда?..— неуверенно спрашивает Крис.
— Нет!
— Раньше я был в группе, — говорит он, пожав плечами, и мой рот раскрывается.
— Ты шутишь? — я не могу в это поверить.
Крис застенчиво кивает.
— Мы сыграли пару концертов тут и там, но не то чтобы они собирали полные залы или что-то типа того, — скромно говорит он.
— Ты в группе? — я полностью потрясена.
Мужчина улыбается и вздыхает.
— Раньше был, — добавляет он. — Ну, немного сложно оставаться в группе, когда никогда не знаешь, сможешь ли, — его игривая улыбка уменьшилась. Я киваю головой и думаю о том, что каждый момент, проводимый Кэлом со мной, прерывал его жизнь. Не могу не чувствовать себя немного виноватой в этом.