«Но мы ещё не повеселились».
— Для тебя это веселье? Заставлять меня говорить с самим собой, сводить меня с ума, разрушать жизнь Лорен – это для тебя веселье?
— Крис, с кем ты разговариваешь? — говорит Лорен, её голос слегка повышенный. Сколько она услышала?
Я действительно схожу с ума.
— Мои родители, — говорю, вытаскивая телефон из кармана. — Я давал им знать, что мы сделаем перерыв перед возвращением, — говорю я быстро.
Девушка смотрит на меня скептически, но через несколько секунд её взволнованное выражение исчезает. Она говорит мне, что еду доставят через полчаса, но перед уходом спрашивает, закрыть ли дверь. Лорен считает меня сумасшедшим. Я отвечаю, что буду через минуту, а потом поворачиваюсь, чтобы пойти в ванную. Она просто смотрит на меня и уходит. Она знает, что я сумасшедший.
Отличная идея была приехать сюда.
Лорен
С ним что-то происходит. Я не знаю, что именно, но он кажется нервным и немного робким. Я собиралась войти в комнату, чтобы спросить его, что из китайской еды он хотел бы заказать, но услышала, как он говорил, или, лучше сказать, спорил. Я не слышала точно, что происходило, но, что бы то ни было, он определённо был в ярости. Никогда не слышала, чтобы Крис так злился. Он сказал, что разговаривал с родителями, но я просто не понимаю, как такое могло быть, если только он не бросил трубку перед самым моим приходом.
Интересно, была ли это хорошая идея, приехать сюда, привести его в дом и позволить ему увидеть нашу жизнь. Он только что встретился со своим врачом, может быть, это было слишком рано, но в машине он выглядел таким уставшим. Теперь от него исходит раздражённость и, может быть, даже немного паранойя. Его аппетит нормальный, судя по двум съеденным тарелкам китайской еды, но Крис был настолько тихим, что я действительно не знаю, что с этим делать. Никаких шуток, никаких рассказов, он выглядит так, будто погрузился в глубокие размышления, из-за чего в воздухе повисает напряжение.
— Тебе нравится еда? — спрашиваю его, несмотря на то, что он рьяно уплетает её. Мне хочется, чтобы он что-нибудь сказал, разрушил ту задумчивость, в которой сейчас находится. Как будто снова стал тем человеком, который появился в моём гостиничном номере после моего эмоционального взрыва на его крыльце. Я определённо не хочу, чтобы мы к этому возвращались.
— Очень вкусно. Теперь я сыт, — говорит он, запивая еду стаканом апельсиновой содовой.
— Я рада, что тебе понравилось, — говорю, начиная убирать со стола.
— Мне не нужен отдых, если ты хочешь отправиться в путь сейчас, — говорит он, стоя и растягиваясь.
Я оглядываюсь на него с удивлением, когда выбрасываю контейнеры. Обычно большинство людей тянет в сон после такого количества еды, особенно китайской. А он готов сразу же отправиться в путь? Я разворачиваюсь и должна признать, что он выглядит настороженным; тревожность и обеспокоенный взгляд исчезли с его лица. Может быть, ему просто неудобно находиться здесь. Я пытаюсь притвориться, что меня это не беспокоит. У нас с Кэлом было много ссор и трудных времён в этом доме, но также много и хорошего. Криса так расстраивает идея находиться здесь, что это не сулит ничего хорошего, и мне интересно, найдёт ли он что-нибудь положительное в Кэле.
— Что ты сделала с его вещами? — спрашивает он, когда подходит ко мне, чтобы выбросить свою тарелку.
Хотелось бы, чтобы он не стоял ко мне так близко. Вообще-то, я бы хотела, чтобы он стоял гораздо ближе, но пытаюсь игнорировать тот факт, что всякий раз, когда он рядом со мной, моё тело оживает. Каждый нерв в моём теле просыпается и умоляет о прикосновениях. Я учусь сдерживать их, и с каждым днём мне становится всё легче. Но сегодня это немного сложнее. Особенно, когда он стоит так близко, смотрит на меня в той самой комнате, где он делал так много вещей, о которых моё тело помнит и скучает.
«Прекрати Лорен!»
— Что ты сказал? — переспрашиваю я, настолько поглощённая своими мыслями, что не могу вспомнить, о чём он говорил.
— Его вещи, когда я огляделся наверху. Я не заходил в твой гардероб или что-то ещё, но, похоже, что здесь живёте только ты и Кэйлен. У тебя всё ещё есть его вещи? — спрашивает он, засовывая руки в карманы. О, именно это он и сказал.
— Они на складе, — говорю я, делая небольшой шаг от него. Лишние дюймы между нами пойдут только на пользу. Чем ближе я ощущаю его энергию, тем сильнее мне хочется делать сумасшедшие вещи, например, держать его лицо в своих руках, целовать, чувствовать всё его тело, по которому я так скучала.
— Могу ли я их увидеть? — спрашивает он, прерывая ход запретных мыслей, оставляющих меня покрасневшей и задыхающейся. — Это может помочь мне с домашним заданием, — отвечает он, очевидно, заметив удивление на моём лице.