— Ты жалок, Као, — сказал Юджин и вышел на улицу.
Наступила ночь, и шел снег. После захламленного жилья Као чистота свежего снега показалась Юджину ослепляющей. Он поднял лицо навстречу падающим снежинкам и улыбнулся.
Школьницы с биноклями. Екатерина Костыненко
— Машка-а-а-а! Ма-а-а-аш!
— Чего тебе?
— Иди сюда! Я игру придумала!
— Не, не хочу. Жарко.
— А я такую придумала, не бегательную.
— А какую?
— Сидельную. И смотрельную.
Маша нехотя собрала мелки и села рядом с Асей. Тень от дерева была толстой, плотной, почему-то представилось, что если ее поднять и накинуть на себя, то будет под ней как под шубой — ужасно душно и тяжело. Тополиный пух в стыках бордюрного камня был похож на меховую опушку, асфальт под ним мок от жары, пух прилипал и не мог улететь. Июнь. Полдень. Пекло.
Играть совсем не хотелось, ни во что. Но Аська не отстанет. Она дотошная, если что придумала, то обязательно добьется своего.
А Аська уже с победным видом вытаскивала из рюкзака два больших бинокля в камуфляжных чехлах.
— Во! Папа на даче на чердаке откопал! Знаешь, как далеко видно!
И она ткнула бинокль Маше в бок. Бинокль был очень теплый и надежный. Маша взяла его в руки.
— Тяжелый! — проговорила она с уважением.
Приложила к глазам. Мир тут же прыгнул навстречу со всеми деталями и подробностями.
— Класс! — восхищенно пробормотала Маша, водя биноклем в разные стороны. — Только, чтоб в такой смотреть, место получше надо выбрать, тут ветки мешают. А на открытой площадке зажаримся.
— Будет новое блюдо: «Школьницы жареные с биноклями»! — восторженно воскликнула Аська. — А что, звучит! Как будто бинокли — это какие-то французские грибы, да?
— И как тебе такое в голову приходит, Ась?
Маша была человеком вполне взрослым и рассудительным. Глупо в десять лет заниматься придумыванием такой ерунды. Но то, что Аська умела на ходу выдумать несусветицу, и притом несусветицу забавную и интересную, Маше нравилось. С Аськой никогда не бывало скучно. Вот и сейчас, когда шансы превратиться в «Школьниц жареных с биноклями», были крайне высоки, Аська не кисла от жары, а азартно крутила колечко настройки резкости своего бинокля.
— Так что за игра? — Маша вспомнила, с чего начался разговор.
Аська, не отрываясь от окуляров, бросила:
— Правила такие: будем смотреть в бинокли и видеть отражения в отражениях. Кто больше навидит, тот и победил!
Маша уставилась на подругу. Аська, конечно, мастер придумывать, но вот объяснять по-человечески совершенно не может. Как это «кто больше навидит»?
Ася со вздохом нетерпения принялась за подробности:
— Ну так: выбираем окно в доме на той стороне улицы. Там офисы, все окна шторами или жалюзи закрыты, так что это не подглядывание, все законно, не бойся. Смотрим вместе на это окно через бинокли. Все, что в нем отразится или уже отражается, называем. Кто первый заметил, тот зарабатывает очко. Только чур не выдумывать, чего нет! Если я что вижу, я так должна объяснить, чтобы и ты тоже увидела это. И наоборот. Поняла?
— Поняла. А какое окно?
Обе девочки приставили бинокли к глазам. Первый этаж дома напротив был невысоко над землей, окна огромные, в деревянных коричневых рамах. Толстые стены, светлая штукатурка, лепнина под крышей. Солидный дом, и люди в нем, наверное, солидные работают. И на подоконниках у них не свалка бумаг и папок, не фикусы с геранями, а красивые какие-то баночки, бутылочки декоративные расставлены. А в них, в бутылках этих, отражается...
Маша, не отрывая взгляда от окна, проговорила:
— Ась, давай вот это окно, справа от входной двери! Там, где две бутылки темные и баночки с крышками деревянными!
— Да, я тоже на него смотрю. Подходящее! Давай! Начали!
Маша тут же закричала:
— Велосипедист! Там в окне велосипедист едет!
— Вижу, а ниже дорога отражается, она серая, темная, отражение пол-окна занимает, как будто море. И кажется, что он там едет по берегу моря, по набережной. Видишь, солнце там, на той стороне, все выбелило, как будто песок, а не тротуар. Хорошо ему там, в окне, на море!
— А еще дверь нашего дома в этом окне отражается, — сказала Маша. — Вот интересно, если бы можно было в нее войти, то мы бы в наш дом попали или в тот, где окно, на которое мы смотрим?
— Нельзя в такие двери заходить! В отражениях заблудишься и сгинешь, сама отражением станешь!
Ася уже играла вовсю и звучала очень убедительно. Но Маша лишь отмахнулась: