Выглянул охранник:
— А, это ты тут ржешь?! А я думаю: откуда дети, всех вроде поразбирали после концерта...
— Я! — звонко крикнула ему Саша голосом своей чудесной трехлетки. — Все это время здесь была я.
Ящик. Катерина Кутузова
Поворот направо вел в Никуда. Так было написано на дорожном указателе. Налево — город с его магазинами, заводами, спальными районами, школами и университетами. Направо — поросшая осокой тропа, вдоль которой только лопухи и кусты дикой малины. Каждый рано или поздно, хотя бы раз в своей жизни, сворачивал в Никуда, в основном из любопытства. Если не испугаться жуков и крапивы, выйдешь к каменистому обрыву, под которым, на сколько глаз хватает, до самого горизонта — лес. Поднимающийся на холмы, захвативший низины, и так до самой кромки неба, белесой, почти бесцветной.
Тина приходила сюда время от времени, потому что здесь было тихо. Шагала медленно и аккуратно, стараясь не порвать платье и не оставить на колючих кустах перьев. Ящик, который она обычно возила на низких колесиках, приходилось тащить по бездорожью в руках. В такие моменты она понимала, каким же он уже стал тяжелым, этот ящик. Цепь, тянущаяся от его края к ее лодыжке, гремела и больно била по коленям.
Они здесь все рождались с крыльями и без ящиков. Младенцам не нужно было ни то ни другое. Перьями они пока не обросли, и родители связывали голые крылышки за спиной мягкими лентами, чтобы те ненароком не сломались. В ящиках было нечего хранить. Они получали их в довесок к своим первым игрушкам. Кукла, плюшевый слон, погремушка — все это отправлялось в ящик, совсем маленький, напоминающий пластиковый контейнер для хранения томатов черри. Тогда же его привязывали к лодыжке короткой веревкой. Где бы ты ни был, твой ящик всегда с тобой.
Дети росли, ящик увеличивался вместе с ними. В него клали всё: красивые речные камушки, любимое платье, рисунки, коллекцию марок, личный дневник, видеоигры. Веревка сменялась цепью и замком. Браслеты покрывали лаком для ногтей и краской, клеили туда наклейки, украшали стразами. И никогда не снимали. Ящик не позволял маленьким жителям города летать, это могло навредить им среди множества опасностей вроде грузовиков и линий электропередачи. Твой ящик бережет тебя. Чем он тяжелее, тем меньше вероятность, что попадешь в неприятности. «Все, что тебе дорого, носи с собой», — говорили родители. Твой ящик — это ты сам. Когда в нем не хватит места, купи новый, из тех, какими пестрят телереклама и еженедельные каталоги мебельных новинок. Впереди еще столько времени, а в ящике все меньше места.
Тине было уже девятнадцать. Ее ящик был ярким, как коробка с хлопьями, и довольно большим, пусть и не до краев заполненным. Но всё же не таким большим, как у Хлои. Та свой громоздкий сундук давно не могла поднять, возила за собой, как тележку, из-за чего двигалась медленно, то и дело останавливаясь проверить, не выпало ли чего важного. Сейчас она валялась в его тени на камнях среди высохших на солнце желтых травинок и довольно щурилась. Грэг, парень с автозаправки, на днях сделал ей предложение, и с тех пор Хлои не переставала вот так довольно щуриться, даже во сне. Тина же, наоборот, смотрела на лес под обрывом и прикрывала ладонью глаза от солнца. Она снова поссорилась с мамой. Та настаивала на карьере юриста — хорошая карьера, прибыльная, интересная, ничего не скажешь, на всю жизнь хватит. Тина сомневалась. Причиной для ссоры послужило то, что мама, оказывается, послала письмо в ректорат, не обсудив этого с дочерью. «Ты протянешь до конца лета, ни один колледж тебя не примет. И что тогда? Пойдешь ящики собирать?» — вот так она и сказала. Тина была так зла, что согласилась с идеей собирать ящики, хотя ей совсем не хотелось. А теперь сбежала сюда вместе с Хлои и совсем не была ничем довольна.
— А помнишь старуху Джеки? — встрепенулась Хлои, выронив изо рта травинку, которую все это время жевала.
Тина кивнула. Все они ее помнили. Ее цепь была такой длинной, что звенела на всю улицу, когда старуха медленно ползала по своему двору. Конец терялся где-то в обветшалом доме, и родители говорили, что никакого ящика там нет, по ночам старуха летает над городом и забирает детей, которые не ложатся спать вовремя и плохо себя ведут. Несмотря на крайне невинный вид старой Джеки, малышня боялась ее как огня, и образ ее обрастал все новыми и новыми легендами.
— Я у нее на днях была, по делу. — Хлои потупилась, как будто ей за это было стыдно, но тут же ожила снова. — И знаешь, где ее ящик? Знаешь?!