Гвэн встала. Что-то не так… ее голова… ее ноги… этот голос, голос в ее голове. И Эмма стояла спиной к ней и смеялась. Гвэн в ужасе вытянула руку, услышав, как чашка упала на пол, она просто провалилась сквозь ее руку.
Эмма повернулась, облегченно вздохнула и хихикнула. Потом она заметила грязь от разлитого кофе и побежала на кухню за шваброй.
— Гвэн, дорогая, У меня есть друг, — кричала она оттуда. — И этот друг понимает, что я не хочу, чтобы ты испортила мне свидание с Ризом. Так что мы просто убрали тебя с пути. — Эмма уже вытирала мокрое пятно на ковре. — Не знаю, может в этом мире и есть место для тебя. Но мой друг очень могущественный, он может сделать что угодно. Что МНЕ угодно. А я не хочу, чтобы ты была здесь. Так что давай, тебя и не будет.
Гвэн изо всех сил пыталась подойти к ней, но ей удалось сделать лишь пару шагов, которые приблизили ее к зеркалу. В котором ее не было. Должно быть ее отражение. Но его не было.
Гвэн замерла.
Раздался звонок в дверь.
— Риз!
Росс Килти счастлив… ошибочно
— Я и не думал… — все, что он мог сказать.
Женщина напротив него ответила ему лишь робкой улыбкой.
Он пил чай и просто смотрел на нее.
— Я думал, что потерял тебя, — он придвинулся, чтобы обнять ее, но она его слегка оттолкнула.
— Ты не злишься на меня? — спросил он. — Знаю, я оставил тебя на корабле. Но я запаниковал. Там был этот огонь, и ужас, я знал, что они пришли за мной. Я думал, они оставят тебя, если не найдут меня. И я сбежал, я бежал без оглядки. Я думал, что поступил правильно. Я думал, они тебя не тронут. А потом тебя все не было, и я начал волноваться. Я ждал и не мог найти тебя, и волновался еще больше. И вот ты тут. И теперь я знаю, что сделал тогда все правильно. Ты прощаешь меня? Все хорошо, Крис?
Женщина кивнула, медленно и печально.
— В смысле, Я сидел здесь, а ты пришла и села рядом. И я полагаю, между нами все по-прежнему, так? Знаешь, все это так странно. У нас все шло хорошо, я и подумать не мог, что они появятся и сделают все это. Без тебя было так тяжело разбираться со всем. В паромной компании были в бешенстве, — он выдавил смешок и провел рукой по волосам. — Потом вся эта бумажная волокита. Вся эта суета, страховки… и люди, которых мы старались лечить. Теперь уже этого не получиться, Если только… — неожиданно глаза его заблестели. — У тебя Машина? Мы могли бы начать заново. Снова лечить людей… если ты хочешь.
Она отрицательно покачала головой.
— Я так и знал, что она не у тебя, — сказал он печально. — Но… Я все еще… ну… Я бы хотел, если Ты не против. Мы можем заняться чем-нибудь попроще. Когда все прояснится со страховкой, мы что-нибудь да получим. Для нас двоих вполне хватит. Мы не вылечим весь мир, как планировали, но можем просто жить вместе. Купим квартирку. Не здесь, конечно. В каком-нибудь хорошем городке. Ты, я и ипотека. Кто бы мог такое подумать, когда мы только встретились?
Она посмотрела на него и пожала плечами.
— Они нам уже отомстили, я думаю, теперь они оставят нас в покое, и мы можем спокойно жить дольше. Как Адам и Ева, выгнанные из Рая. Только нас выгнали всего лишь из Кардиффа. Я не имею в виду, что это одно и то же. В Бате тоже есть хорошие места. Или в Шотландии. Мы могли бы поехать туда. Там, конечно, дождливо, но зато нас там никто не знает. Нас там ждет будущее. Как ты думаешь? Крис? Кристин, почему ты молчишь?
— Потому что я не знаю, как говорит ваша жена, — ответил Янто.
У Риза крупные неприятности
Много времени прошло с тех пор, когда Риз в последний раз испытывал что-то подобное — волнение перед свиданием. Он пробыл в душе дольше, чем обычно, сам выгладил рубашку, не на шутку разволновался из-за галстука — носят ли сейчас галстуки? Нет, никто их уже не носит. Даже отрыл в пыли ванного шкафчика спрей для свежести рта. И как же было приятно потанцевать под старый добрый «Oasis», одеваясь и крутясь перед зеркалом. Все как давным-давно, когда он ходил на вечеринки и отдыхал с друзьями. Выходя из квартиры, он взглянул на свое отражение в последний раз и кивнул сам себе: «Классно выглядишь, приятель». Как ни странно, за все это время он ни разу не вспомнил Гвэн. Он не думал о ней, когда мылся, и когда искал второй носок (хотя обычно это не обходится без крика о помощи), не вспомнил о ней, когда выходил из дома, когда покупал букет цветов, и когда подошел к двери Эммы.
У Риза был отличный день. Ему нравилось, что люди замечали, как хорошо он выглядит. От этого он чувствовал себя еще лучше, он чувствовал себя великолепно. Весь этот замечательный день он предвкушал этот момент — увидеть Эмму опять, сделать ее счастливой.
Он нажал на звонок, и через мгновение дверь открылась. Эмма смотрела на него и улыбалась безупречной улыбкой. Боже, она даже лучше, чем он ее запомнил. В ней было что-то, что говорило ему «дом, уют, тепло», что-то искрилось лучшими моментами детства, и в то же время что-то в ней обещало дикость, веселье.
— Риз! — сказала она.
Он поцеловал ее. Слегка, в губы.
— Рада тебя видеть, — продолжала она, а он засветился от счастья. — Ты как раз во время. Зайди на минутку. Мы можем выпить по бокальчику вина перед уходом, как думаешь?
Он заметил, как она убирала с вида швабру. Она делает уборку. Она самый обычный человек. Она совершенство.
Эмма взяла цветы и поставила их в вазу на кофейном столике. И Риз засмотрелся на то, как замечательно его букет смотрится на ее столике, не замечая, как она уносила две пустые кофейные чашки.
Он сел на диван, и был безмерно рад, когда она села рядом с ним.
— Вечер будет чудесным, правда?
— Очень надеюсь на это, — ответил Риз. — Я бы не хотел тебя разочаровать. Скажу честно, ты самая потрясающая женщина, которую я когда-либо встречал. И это вино — великолепно.
— Спасибо, — сказала она. — И оно идеально подходит твоим глазам.
— Моим глазам? И это все, что тебе нравится во мне?
Риз поставил бокал на столик, посмотрел на нее и они опять поцеловались, на этот раз как следует.
Плавный подход Джека
Хайес — это, в каком-то смысле, центр старого Кардиффа. Район, известный как Хайес Айленд, окружен магазинами и бесконечными строительными работами. В самом центре этого «острова» есть закусочная, предлагающая горячий, сладкий чай, рулетики с беконом и всевозможные пирожки и пирожные тем, кто не против провести время, сидя на открытом воздухе, поеживаясь от холодного ветра.
Джек держал в руке бумажный стакан с горячим чаем и наблюдал за парочкой сидевшей за два столика от него. Янто и Росс Килти. Был момент, когда Джек уже хотел встать и присоединиться к ним, но был остановлен Янто, который положил руку на плечо Росса, тот заплакал, и Янто обнял его. Они еще немного поговорили. Когда им было нечего больше сказать друг другу, Росс снова залился слезами. Напиток Джека уже совсем остыл. Он подошел к прилавку и заказал еще три чая и кусок пирога. Принес все это за столик и сел.
Росс шмыгнул носом и поднял взгляд. — Кто это?
— Это мой босс, Джек, — улыбнулся Янто.
— Твой босс?
Джек протянул руку, и Росс пожал ее без особого энтузиазма.
— Янто — мой Пятница. Даже в этот момент я такой добрый и порядочный только из-за него.
Янто сделал глоток своего горячего и сладкого чая с молоком. На картонном стаканчике остался след от помады. «Я никогда к этому не привыкну» — с грустью думал Янто.
— Он был на том пароме только из-за меня, — продолжал Джек. — Я виноват в том, что с ним случилось. Но я с легкостью могу обвинить во всем тебя. Во всех смертях, во всех беспорядках происходящих в Кардиффе. Но это просто рутинная работа. Что мне на самом деле надо, так это знать, что случилось с Янто, и как мне его вернуть.
Янто улыбнулся и отломил кусочек от пирога.
Джек посмотрел на него.
— Ты же прибавишь в весе.
Росс засмеялся.