Он швырнул ее на кровать и, матеря холодную погоду, снимал с себя теплую одежду слой за слоем. Он не мог дождаться, когда они окажутся на Таити — там при вспыхнувшем желании достаточно снять лишь один предмет одежды.
Глава 10
На следующий день, когда они пересекли границу Нью-Хэмпшера и Мэна, Ребекка повернула голову, чтобы прочитать надпись на большом голубом знаке: Добро пожаловать в Мэн: жизнь, какой она должна быть. Ребекка надеялась, знак не обманывал, но боялась этим приездом испортить жизнь Эрику. Чем ближе она подъезжали к Бангору, тем больше Эрик уходил в себя. Возможно, им лучше сразу поехать в аэропорт и пропустить встречу с его родственниками. Если Эрик предложит, она поддержит его идею, но Эрик ни разу об этом не заикнулся. Может, она неправильно истолковала его молчание. Может, он просто волновался. Она и не подозревала, что в период волнения он может быть таким тихим, но она каждый день узнавала о нем что-то новое.
После полудня они въехали в город. В Бангоре, как и других городах, тоже выпадал снег, о чем сейчас свидетельствовали большие сугробы грязного снега на обочине. Листья на деверьях уже опали, кое-где проглядывали остатки пожелтевшей травы. Проезжая мимо домов, она улыбнулась, увидев снеговика. Их с Эриком снеговик получился лучше или, по крайней мере, значительно выше.
Ребекка без устали крутила головой, осматривая город. Здесь в заснеженном городе рождественские украшения смотрелись намного лучше, чем на пальмах в Калифорнии. Единственное, что не списывалось в этот пейзаж — это верблюды. Песчаные верблюды были уместнее снежных. Ребекка потянулась к декоративной елке, закрепленной между сиденьями, и прикоснулась к шару Эрика. В этом году он нашел свое сердце, говорил он. И теперь он обретет семью. Что может быть лучше этого?
Навигатор в ее телефоне указал им свернуть в переулок. — Мы прибыли к указанному месту, — проговорил женский голос, он казался громким в тихом автобусе.
— Приехали, — Ребекка указала на гигантский, современный особняк, который был, как две капли воды, похож на любой дом в этом районе.
— Этот дом не похож на дом, в котором могли бы жить пожилые люди, — сказал Эрик, осматривая район.
— А в каком доме должны жить бабушка с дедушкой?
— В доме, как мой, — ответил он, глядя ей в глаза.
Ее сердце забылось чаще. Она всегда предполагала, он купил большой дом в викторианском стиле, чтобы компенсировать отсутствие семьи. И сейчас его слова подтвердили ее теорию.
— Так что будешь делать?
Эрик заглушил двигатель и поставил машину на ручник. — Я не уверен. Можно посидеть минутку и подумать? Я не знаю, что им говорить.
— Просто представься.
— Я был по соседству, после того как проехал три тысячи миль через всю страну, и решил заскочить поздороваться и сообщить, что у вас есть 28 летний внук, о котором вы и не подозревали.
— Может, сказать что-то менее саркастичное? — предложила Ребекка. — Они явно не знали о твоем существовании, а если бы узнали, обязательно взяли бы тебя на воспитание. Судя по размеру дома, они могли себе это позволить.
— Они могли недавно выиграть в лотерею или еще что-то. Моя мать была шлюхой—наркоманкой. У богатых людей не бывает детей наркоманов.
— Мне бы хотелось, чтобы ты перестал так ее называть, — сказала Ребекка. Она знала, его мама бросила его, его детство было ужасным и одиноким, и у него не было причин хорошо отзываться об этой женщине, но она все же была его матерью. Разве она не заслужила немного уважения, хотя бы за то, что подарила ему жизнь?
Эрик фыркнул. — Я говорю, как есть. Согласно моей медицинской карте я родился с наркотиками в крови. В полицейских рапортах указано, ее арестовывали за проституцию. На основании всего этого, я буду продолжать так ее называть, тем более что это правда.
Ребекке тяжело было понять эту часть его прошлого. Она росла в благополучной семье. Да она в жизни не встречала ни одной шлюхи—наркоманки.
— Может, мы будем называть ее женщиной легкого поведения? — предложила она.
— Наркоманка легкого поведения не достаточно точно описывает всю ее сущность.
— Тогда почему бы не остановиться на просто «мама».
В окно Ребекки громко постучали, и она подпрыгнула от неожиданности. Они не слышали, как к машине подошла женщина.
— Вам нельзя здесь стоять, — кричала женщина через стекло.
Ребекка опустила стекло и посмотрела в глаза, точной копии глаз мужа, и не смогла произнести ни слова.