— Простите за перегороженный проезд. Мы ищем дом Андерсонов, — сказал Эрик. Ребекка удивилась его спокойному тону.
Женщина наклонилась и заглянула в автобус. — Я Кэйт Андерсон. Мы знакомы?
Эрик сделал глубокий вдох. — Я… нет… — заговорил он. Он повернул ключ в замке зажигания. Двигатель щелкал, щелкал, но отказывался заводиться.
— Кажется, у вас проблемы, — сказала Кэйт.
— Я Ребекка, — заговорила Ребекка, решив, что пришло ее время включиться в разговор. — А это мой муж Эрик. Раньше его фамилия была Андерсон.
Кэйт помотала головой из стороны в сторону. — Простите. Я не знаю никакого Эрика Андерсона.
Ха! Значит, она была права. Они не знали о существовании Эрика. Именно поэтому она не забрали его из приюта.
Не сдерживая эмоции, Эрик нажимал на педаль газа, стараясь завести автобус.
— А вы слышали о Карен Андерсон? Карен Николь Андерсон? Она родилась в Бангоре, и мы подумали…
— Она пропала 25 лет назад. Вероятней всего, давно умерла.
Ребекка внимательно смотрела на женщину. На ее лице не было ни капли сожаления, когда она сообщала эту информацию.
— Так вы ее знали? — спросил Эрик.
— Да, знала. Когда-то я называла ее своей дочерью, но затем она залетела и сбежала в Голливуд, желая стать известной актрисой. Последний раз я общалась с ней, когда она просила внести за нее залог. Ее арестовали за проституцию. Вы можете в это поверить? Мы растили ее в любви, и вот, как она нам отплатила.
— А что случилось с ее ребенком? — спросила Ребекка.
Кэйт пожала плечами. — Она сделала аборт.
Ребекка нахмурилась, посмотрела на Эрика. Он вжался телом в руль, словно это было его защитным одеялом.
Ребекка вновь повернулась к женщине, предположительно его бабушке. — Вы в этом уверены?
— Да. Ее отец лично отвез ее в клинику. Это был последний раз, когда мы ее видели. В тот же день она села на автобус, следовавший на запад.
— В тот день она не сделала аборт, — заявила Ребекка.
— Откуда вы знаете?
— Потому что это ее сын — Эрик.
Ребекка ожидала шока на лице женщины, но не злобы при взгляде на ее внука.
— Убирайтесь с моей собственности, — прошипела она.
— С радостью, — ответил Эрик, упорно продолжая завести автобус, но тот не поддавался.
— Подождите, — сказала Ребекка. — Разве вы не хотите познакомиться со своим внуком?
— Я вычеркнула эту шлюху из своей жизни почти 30 лет назад, так что он мне не внук.
— Да заводись ты, иностранный кусок дерьма, — кричал Эрик на руль.
Кэйт развернулась и направилась к дому. Ребекка не понимала, что заставило ее открыть дверь, выйти из автобуса и пойти за ней.
— Мы проделали этот путь, чтобы познакомиться с вами, — продолжила Ребекка. — Он не хотел сюда ехать, и я его заставила. Он согласился, потому что сильно меня любит.
Позади нее автобус, наконец-то, завелся. — Ребекка! — позвал ее Эрик.
Ребекка продолжила идти за Кэйт Андерсон, которая ускорила шаг. — Разве вам не интересно через что ему пришлось пройти? Все эти годы его никто не любил, не учил, не поддерживал. Ему всю жизнь приходилось полагаться только на себя.
— Хватит меня преследовать, — сказала Кэйт, вероятно, жалея, что подъезд к их дому был таким длинным.
— Ребекка! — вновь позвал ее Эрик. — Поехали отсюда.
— Разве вам не интересно кем он стал? А ведь он богатый и знаменитый, и это не самое лучшее его качество. Он замечательный мужчина. Заботливый и внимательный. Ставит интересы других превыше своих. — Ребекка не сразу поняла, что начала плакать, но не попыталась остановить слезы. Этими слезами она оплакивала несчастное детство Эрика, но в действительности она должна была оплакивать бессердечную стерву, за которой она шла. Это они многое потеряли в жизни. Хорошо, что Эрик рос, не зная этих людей. — И он умеет любить. Я не знаю, у кого он этому научился, ведь у него не было примера. Никто не любил его. Неужели вы не хотите это исправить?
Кэйт почти дошла до ступеней, ведущих ко входной двери. Рыча от злости и разочарования, Ребекка сделала снежок из грязного снега и кинула его женщине в спину. Она промахнулась, и снежок врезался в ступеньку, рассыпаясь по крыльцу.
— Хватит, блядь, меня игнорировать! — закричала Ребекка. — Идите и поговорите с ним! Я хочу, чтобы вы посмотрели ему в глаза и поняли, как много вы потеряли в жизни.
Кэйт дернула входную дверь и повернулась, крича в ответ. — Убирайтесь отсюда! Он никому тут не нужен. Если бы мы хотели его, то забрали бы из Калифорнии еще 25 лет назад! — Она хлопнула дверью и погасила свет на крыльце, давая понять, что им здесь не рады.
Ребекка пнула сугроб, но это не помогло унять ее пыл. Она услышала привычное урчание Фольксвагена позади себя. Может, ей не стоило вмешиваться в разговор. Надо было дать Эрику возможность очаровать его бабушку своей широкой улыбкой и веселой шуткой. Кэйт бы не устояла. А теперь эта женщина никогда не захочет с ним говорить.