– А кто он такой, этот командор?
– Каменский… он интересная личность. Когда ему надоедает одна игра, он тут же придумывает новую, и все беспрекословно принимают его условия и правила, будто под гипнозом. К примеру, когда я сюда угодил, они выживали на марсианской станции. Каменский, конечно, был главой экспедиции. По сценарию Марс одолевали пылевые бури, и все члены клуба сумасшедших играли роли космонавтов, ожидающих спасательного корабля. Впрочем, «марсианские хроники» быстро закончились, и Каменский успешно и без проволочек отправил всех на Нептун.
– Ну, и как ты всё это объяснишь? Массовым умопомешательством?
– Частично, может быть, ты и прав. Но я не стал бы сбрасывать со счетов и силу внушения командора, а гипноз, как известно, усиливается под воздействием наркотических веществ… Я уже давно играю в опасную игру с капитаном и, кстати говоря, не один. Мне повезло найти себе союзника в команде Каменского.
– Цибела! – крикнул доктор в сторону приоткрытой двери. – Не бойся, выходи.
Спустя минуту Вязов увидел симпатичную девушку невысокого роста в джинсовом костюме. Она неуверенно перешагнула порог двери в теплицу, с опаской глядя на Яна.
– Он с нами, – сказал Панк. – Я надеюсь…
– Конечно, – согласился «космический» гость. – Ну, и каковы наши дальнейшие планы?
– Я засандалил им в вино побольше экстракта из семян дурмана, чтобы они подольше не просыпались. А планы просты… – и доктор сказал нечто такое, от чего Вязов поначалу усомнился, стоило ли ему брать на веру всё сказанное человеком, выдававшим себя за врача.
– Мы улетим отсюда на ракете. Советую быстрее проследовать на космодром.
Параграф 34. Мифы Армагеддона.
Вокруг явления зомбиапокалипсиса всегда ходило много мифов. Один из них – миф о космическом вирусе, занесённом из космоса. Нужно сказать, что его нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Конечно, этот вирус вполне мог быть занесён из космоса. Только не метеоритом, а самими людьми. Это более достоверно ввиду того, что в первые дни эры Армагеддона в прессе и, пока ещё влачившей жалкое существование, сети Интернет, появились фотографии астронавтов, приземлившихся в спасательной капсуле где-то в тайге во время, возможно, последней из орбитальных экспедиций. На их лицах была запечатлена жуткая гримаса злобы и ярости, с которой они вылезли из своей капсулы на бренную землю. Местные аборигены, жители тайги в ужасе разбегались от них в разные стороны, будто от зомби. Впрочем, вероятно, эта ярость астронавтов была вызвана и не заболеванием, а ярым негодованием в адрес координаторов полёта, назвавших им неточные координаты приземления. Так что миф остаётся всего лишь мифом.
– Это что, шутка? – спросил Вязов, недоверчиво переводя взгляд с улыбчивого лица Панка на растерянное личико Цибелы.
Доктор весело рассмеялся:
– Знаю, о чём ты подумал! Конечно, идея была изначально безумной, но… Я совершил невозможное! Почти за шесть месяцев я умудрился собрать ракету, пока остальные члены клуба пребывали в наркотрипе или спали в «криокапсулах». Нелёгкое дело, скажу я тебе, собрать ракету своими руками, да ещё и заставить её взлететь. Впрочем, аэродинамические свойства моего летательного аппарата мы ещё проверим. Следуйте за мной, друзья мои!
Панк выскользнул из оранжереи, и все трое долго шли по коридору протяжённостью метров в пятьсот, пока не оказались в просторном зале с высокими сводами, представлявшем собой, скорее всего, опустошённый склад. В потолке зияла пробоина диаметром в несколько метров. Под ней Вязов увидел нечто, напоминавшее ракету очень отдалённо. По-видимому, корпус фюзеляжа был сварен из листов тонкого металла с уплотнением из каких-то более лёгких подручных материалов. По форме сооружение немного напоминало веретено диаметром в два с половиной метра и высотой метров в семь с тремя стабилизаторами по бокам. Ракета была закреплена на импровизированной направляющей – трёх толстых, сваренных между собой швеллерах, упиравшихся в потолок, и глядела обтекателем прямо в зиявшую пробоину.