Значит ли это, что в ваши ряды вселилось само зло, и демоны отныне маршируют рядом с вами плечом к плечу, извращая саму сакральную идею борьбы на стороне добра? Скорее, нет! Придите своим слабохарактерным соратникам на помощь, образумьте их и заставьте свернуть с неверного пути, указав им на лучик солнца во тьме. Если они не поймут ваших добрых слов, проведите обряд экзорцизма, изгнав из их одержимых душ коварных бесов. Вам могут понадобиться плеть, распятие и святая вода. Но запомните ещё и то, что кривое дерево, как бы вы ни старались, никогда не выпрямить.
Едва очнувшись, толстяк увидел перед собой злобные глаза Кинского.
– Верёвка не жмёт? – с издёвкой спросил тот, склонившись над хозяином, которого привязали к стулу, приставив его спинкой к стене.
Толстяк покачал головой, и в лицо ему тут же выплеснули содержимое стакана с холодным пивом.
– Один из великих комбинаторов проиграл, – резюмировал Антон, ухмыляясь.
Когда сознание хозяина прояснилось больше, он разглядел перед собой фигуры ещё троих мужчин: Рыжего, Эрнста и Сильвана.
Накануне Рыжий и Кинский постарались на славу. Открыв дверь харчевни ключом хозяина, Антон умело снял медлительного вертухая на обзорной вышке короткой очередью из автомата. Затем, вытащив тела убитых беспредельщиков в униформе во двор, первым делом клоун с Антоном обыскали весь дом. Верхний этаж оказался пуст, но, спустившись в погреб, куда удалось попасть через грязную прокопченную кухню, они обнаружили двоих связанных пленников с кляпами во рту. Те и поведали спасителям свою историю. Их одурманило пиво, предложенное толстым мясником, и очнулись они уже в погребе рядом с тушами копчёного и вяленого мяса, сложенного тут буквально штабелями. При падении со стула, Сильван разбил себе нос, чем и можно было объяснить заметные кровавые потёки на полу в харчевне. Жертвы бандитов, теряясь в догадках, что собирался с ними сделать хозяин в дальнейшем, были едва живы от ужаса и, конечно, бесконечно рады тому, что по чистой случайности оказались спасены и долго благодарили Рыжего и Кинского, словно ангелов-спасителей, сошедших с небес.
Лику уложили спать в одной из верхних комнат, ещё раз проверив все помещения и убедившись, что на постоялом дворе и в доме больше никого нет.
Был уже ранний рассвет, когда Григорий и Антон начали свой допрос с пристрастием.
Выяснилось, что беспредельщики охотились на одиночные машины, проезжавшие мимо, или в наглую останавливали их на пути в крепость, заманивая на хутор под любым благовидным предлогом. Затем разбойники выводили из строя ни о чём не подозревающих людей, подсыпая в пиво и еду сильное снотоворное, забирали бензин, после чего, как правило, выкидывали своих жертв в долине, где их быстро находили вездесущие шатуны.
Сколько они ни бились, но так и не смогли вытянуть из толстяка ответ на вопрос, что он делал с попавшими к нему в лапы детьми. Кинский нанёс ему несколько сильных ударов наотмашь и даже изъявил желание выдернуть ему ногти, конечно, в отсутствие девочки, но, очевидно, толстяка было не запугать и не вытянуть из него признание никакими пытками. Он лишь остервенело смеялся Кинскому в лицо, получая от него всё новые удары, пока его силой не оттянули подальше от хозяина харчевни, на котором уже не осталось живого места.
– Что будем с ним делать? – спросил Рыжий, когда они собрались вчетвером для обсуждения дальнейшей судьбы толстяка. – Расстрелять во дворе? Или лучше за забором? Он этого достоин.
– Четвертовать! – заявил Кинский.
Судя по всему, он всё еще находился под впечатлением от произошедшего накануне ночью. Внутри у него клокотал вулкан страстей, пробудившийся поначалу в связи с неописуемым по своей наглости поведением клоуна, собиравшегося метать в него топоры на потеху весьма сомнительной публике, а затем и неожиданным поворотом событий, закончившимся необычайно удачно для них самих и столь плачевно для беспредельщиков.
– Привязать его к двум машинам за ноги и за руки и отправить на север и на юг, – добавил он, смерив толстяка убийственным взором.
– Нет, нет, – отмахнулся Эрнст. – Это уж слишком! Лучше сделаем с ним то, что они делали с другими. Выкинем его в поле на съедение зомбарям.
Услышав последнее предложение одного из участников линчевания, толстяк нервно заёрзал на стуле, попытавшись вырваться из крепких пут.
– Нет, только не это! – взвизгнул он. – Не надо, прошу вас!
– Да! – злобно воскликнул Кинский. – Именно это! Вот чего он боится, как огня. Выкинем его, как трутня из его же улья!
Развязав верёвку, толстяка вытолкнули за ворота. Затем вся четвёрка поднялась на обзорную вышку, откуда можно было с удобством наблюдать, как тот медленно плетётся по песчаной дороге в долину. Не прошло и пяти минут, как в поле видимости им попались несколько угловатых фигур, в которых даже на расстоянии было несложно узнать изголодавшихся зомби. Они настигли толстого предводителя банды даже скорее, чем можно было ожидать, выпотрошив из него «всю дурь вместе с внутренностями», как поэтично выразился удовлетворённый Кинский.