– Иногда настоящую проблему представляют не зомби, а люди, —произнёс Хильштейн в жёлтом. – Ты хоть и насолил нам немного, но мы на тебя зла не держим. Есть проблемы посерьёзнее.
– А что случилось-то?
– Маньяки совсем распоясались!
Кинский вопросительно посмотрел на бандита.
– Ты разве не слышал о серийном по кличке Гофман? Так вот, он зарубил нескольких моих людей топором в соседнем городе. Надеюсь, он недолго будет буйствовать, и скоро мы его найдём.
– И всё же настоящая проблема в шатунах, – возразил Кинский. – Они уже научились быстро бегать и даже маскироваться под живых людей.
– Значит, ты не станешь нас мочить, Антон? – спросил курильщик. – Ведь мы превратимся в зомби и создадим тебе много новых неудобств.
– Стану, братцы, – ухмыльнулся Кинский. – Ведь мне не нужно, чтобы за мою голову назначили новую награду. Поэтому разворачивайтесь и бегите отсюда без оглядки, может, я ещё и передумаю.
Хильштейны быстро переглянулись, и попятились в сторону. Повернувшись к дороге, которая скрывалась за ущельем, они ускорили бег, хотя их вес явно не позволял им бежать со всех ног или петлять, чтобы их не настигла очередь из автомата.
– Ты их отпустишь? – в изумлении воскликнул Панк.
Кинский выждал несколько секунд, явно не без удовольствия наблюдая, как братья неуклюже бегут по дороге, тряся всеми жировыми складками, затем вскинул автомат и сделал короткую очередь по ногам неповоротливых бандитов. Те почти одновременно шлёпнулись на землю, подвывая от боли.
– Так им и надо! – весело крикнул Панк. – Сколько форсу, сколько понтов… Теперь они не смогут встать даже на колени, не то что поставить на них кого-то другого!
Он посмотрел на Антона и сказал:
– Я не знаю, кто ты, мужик, но вот тебе моя рука. Если тебе нужна помощь, я с тобой.
– Куда направляетесь? – спросил Кинский.
– В крепость.
– Значит, нам по пути, – он указал на зомби-кар. – Садитесь в машину, а то мертвяки скоро активизируются. В тесноте да не в обиде, как говорится.
Никого из компании Стаменова не пришлось долго упрашивать. Игорь бросил печальный взгляд на разбитый остов фургона и вошёл в зомби-кар последним, захлопнув за собой дверь. Огромная машина без особых проблем раздвинула метельником каркасы помятых автомобилей мародёров, проехав между ними, и тронулась дальше по шоссе.
Братья Хильштейны, корчась от дикой боли, попытались проползти несколько метров в сторону «Хаммера», в котором можно было найти аптечку, когда на них упала долговязая тень. Белый клоун несколько мгновений глядел на них холодными остекленевшими глазами, как вдруг набросился на одного из братьев в жёлтом костюме, пытаясь добраться зубами до его горла. Когда ему удалось оторвать от него жирный кусок плоти, он перешёл ко второму блюду – его брату-курильщику, вгрызаясь в его чисто выбритую лоснящуюся щеку. Тишину огласили душераздирающие вопли Хильштейнов, захлебнувшихся в собственной крови.
Параграф 2. Бдительность – превыше всего!
Необходимо помнить о том, что внешность некоторых шатунов может быть обманчива. Они могут прикинуться добрыми приятными людьми, но оказаться «изгоями» мира зомби, то есть представителями отнюдь не самой безобидной их разновидности. С другой стороны, обычный незнакомый человек, еле волочащий ноги или пошатывающийся от бессилия и строящий жуткие гримасы из-за полученных травм и усталости, может показаться вам настоящим упырём. Отсюда можно сделать обобщённый вывод: не знакомьтесь с неизвестными ни в сумерках, ни днём, ибо доверительность не самый лучший ваш союзник.
Крепость Кербер, наречённая так некогда её создателем генералом Ломовым, не была ни городом ни крепостью в привычном понимании этого слова. Скорее, это была гигантская арена для гладиаторских боёв, обнесённая высокой железобетонной стеной с несколькими смотровыми башнями, амфитеатр, под которым на глубине в десятки метров располагались подземные апартаменты, где обитатели Кербера проводили дни и ночи, каждый по-своему в соответствии со своим чином, званием и, наконец, социальным классом. Попасть сюда при желании мог любой простой смертный не младше пятнадцати лет, заплатив довольно большую подать. Таково было незыблемое правило, установленное комендантом с момента возведения этой цитадели.