Дочь коменданта гадала, что ей предпринять, глядя на умиротворённую физиономию мужлана, как вдруг заметила нечто в высшей степени удивительное и жуткое. Больной глаз Молича внезапно раскрылся и уставился на девушку, в то время как здоровый по-прежнему был закрыт. Он горел янтарным сиянием подобно глазам многих инфицированных, – завораживающим, притягивающим и отталкивающим одновременно. Глаз моргнул несколько раз, после чего начал вращаться вокруг своей оси подобно глазу хамелеона, словно пытаясь охватить как можно больший угол обозрения. Пока глаз буквально жил собственной жизнью, бешено вращаясь и часто моргая, будто так и норовя выскочить из глазницы, сам Ефим, казалось, и не торопился приходить в сознание.
Настасья собралась с силами и поволокла Молича в сторону кузова. Она быстро пожалела о своём решении, так как ей показалось, что она тянет огромную железную бадью с кирпичами, а не тело человека, но комендантская дочка с детства была не только избалованной, но и упрямой, и довела-таки начатое дело до конца. Обливаясь потом и кляня себя конченой дурой из последних дур, Настасья сумела дотянуть Ефима до двери кузова, поднять и затащить внутрь.
Здесь она вкрутила электро-лампочку в патрон, закреплённый под потолком, и кузов озарился слабым светом. Зомби-глаз тут же зажмурился, но спустя несколько минут начал снова медленно приоткрываться, словно какой-то мерзкий моллюск в ракушке. Он с ненавистью и даже кровожадностью глядел на девушку, напоминая орган зрения какой-нибудь хищной рептилии, и Настасья обратилась прямо к нему, быть может, потому что только он в этот момент подавал признаки жизни:
– Не знаю, зачем я это делаю, может быть, я влюблённая дура, кретинка, идиотка. Но я не могу тебя убить!.. Мы едем в гипермаркет.
Параграф 23. Несколько спорных вариантов выживания.
Существует несколько возможных вариантов, как пережить опасную пандемию без особых осложнений и риска для жизни. Можно провести несколько месяцев в самоизоляции, лёжа на диване в доме без окон и дверей на краю глубокого обрыва, и рассуждать о спасении человечества на удалённом расстоянии от возможных эксцессов. Можно захватить бронепоезд и путешествовать по бескрайним просторам нашей родины под прикрытием прочного листового железа и крупнокалиберных орудий, беспощадно громя шатунов на своём пути. Можно надолго осесть в подземном бункере с группой преданных единомышленников, разрабатывая план сопротивления в ожидании лучших времён. Но можно и рискнуть: выйти на улицы родного города с оружием руках и попытаться разобраться с шатунами в открытой схватке. Впрочем, делать это следует лишь в том случае, когда иных вариантов попросту не существует.
Не подозревая о том, в какие передряги успел попасть за это время Кинский, новые обитатели харчевни «Три топора» провели остаток дня за осмотром отвоёванных накануне владений. Эрнст ещё не вернулся из своей вылазки на машине с необузданным Кинским, когда Лембоев вовсю занялся хозяйством на хуторе. На заднем дворе харчевни он обнаружил закрытый курятник, но нигде не увидел самих кур, зато заприметил лисью нору, проделанную под забором и ведущую в загон для домашних птиц. Спустя какое-то время он заметил тощую курицу какой-то редкой диковинной породы, которая то появлялась откуда ни возьмись, когда он отворачивался, то сразу расторопно пускалась в бега, едва он поворачивался к ней лицом. Он долго ласково подзывал птицу, разбрасывая найденное на кухне просо по всему двору и терпеливо ждал, когда неуловимая курица подойдёт поближе, но та ускользала каждый раз, когда он делал попытку её схватить.
В разгаре этой нешуточной охоты её издевательское кудахтанье начало чудиться ему отовсюду, хотя сама хитрая птица умудрялась или вовремя сбежать, или попросту вообще не появляться в поле его зрения. В конце концов ему это надоело, и Сильван уже начал подумывать о том, чтобы отправиться в погреб за копчёностями, которых там было всё ещё в избытке, когда к нему неожиданно подошла Лика с плюшевым мишкой в одной руке и бездыханной курицей в другой. Она невозмутимо передала Лембоеву курицу и спокойно сказала: