Она стоит в вагончике, провонявшем сигаретами, и боится поднять глаза. Солдаты, сидящие на топчане, пьют чай из металлических кружек и откровенно пялятся на нее. Кто-то предлагает ей стул, но Ольга не реагирует.
Наконец заходит тот молодой офицер, который отобрал у нее паспорт.
— Пожалуйста, объясните мне, куда вы хотите ехать? — вежливо спрашивает он, подходит к столу и наливает в кружку из черного закопченного чайника.
Путаясь и заикаясь, она говорит про сержанта Сергея Рябцева, который служит где-то в Чечне, о том, что она его невеста и ей обязательно надо его увидеть.
Солдаты дружно гогочут. Кажется, Ольга краснеет и едва сдерживается, чтобы не расплакаться. Офицер жестом руки обрывает смешок. Он достает из кармана паспорт, еще раз мельком смотрит на фотографию и возвращает документ.
— Вот что, невеста, — говорит он, и лицо его вдруг становится жестким. — Поезжай-ка ты в Москву. И чем быстрее, тем лучше.
— Как это — в Москву? — бормочет она. — Мне надо увидеть Сергея. Вы знаете его?
— Если б Басаева, — отозвался кто-то из солдат. — А Сергеев у нас много…
— Здесь идет война, милая! — говорит офицер. — Это же не Анапа и не Крым! Ты понимаешь, куда приехала?
— Понимаю, — отвечает, а у самой на глазах уже слезы.
— А раз понимаешь, — говорит офицер и ставит кружку на стол, — так давай побыстрее выметайся. Сейчас автобус в Моздок пойдет, я тебя посажу.
Она выходит из вагончика, словно во сне. Все вокруг нее плывет. Она почти слепая. Едва волочит ноги по пыли. Нашла какой-то валун, села на него и разрыдалась.
ГЛАВА 6
Она чувствует себя несчастной и мысленно ругает и себя, такую непутевую, и Катю за то, что толкнула на эту авантюру. Вот уже час сидит на камне рядом со шлагбаумом, глядя на грузовики, бронированные машины, «КамАЗы», которые пылят мимо, и ее глаза все никак не просыхают.
Молодой офицер без устали проверяет документы у всех, кто проходит контрольный пост. День катится к закату, и людей немного поубавилось. Офицер изредка поглядывает на Ольгу. Наверное, она уже намозолила ему глаза своим присутствием.
К ней подходит солдат в тельняшке-безрукавке. У него смешно торчат уши. Он улыбается и становится еще смешнее. Ольга вытирает слезы.
— Хотите чая? — спрашивает он и, не дождавшись ответа, опускается рядом на корточки. — А вы из самой Москвы, да? А какая там сейчас погода?
Она отвечает, и тяжесть с души постепенно сходит. Солдат закуривает и играет мускулами, чтобы понравиться ей. Она улыбается. Мальчишка!
— Здесь война, понимаете, — голосом бывалого воина объясняет он. — Чрезвычайно опасно. Не исключены диверсии и ночные обстрелы. Бандформирования активизируют теракты… А этот ваш… ну, к кому вы едете, где служит?
— В Чечне.
— Я понимаю, что не в Анапе. В каком подразделении?
— В разведроте.
— В какой разведроте? Какого полка?
Ольга пожимает плечами:
— Кажется, в разведроте пехотного полка… Сейчас я вам его адрес покажу!
Она торопливо вытаскивает конверт, в котором пришло письмо от Сергея.
— Понятно, — со знанием дела говорит солдат, едва глянув на конверт. — Это отдельный разведывательный батальон. Отлично воюют ребята!
— Естественно! — ревниво добавляет Ольга.
Ее собеседника окликают, и он вразвалку идет к «Газели» проверять мешки с мукой.
Ольга чувствует пустоту в душе и бесконечную усталость. Небо постепенно окрашивается в розовый цвет. В низине за постом сгущается туман. К ней приближается крупная овчарка. Миролюбиво помахивая хвостом, она обнюхивает ее колени. Ольга вспоминает, как сослуживец Сергея рассказывал: «А если наши псы к нам приткнутся, то вообще благодать! Знаете, как с овчарками в обнимку тепло?»
Ольга невольно теребит собаку за загривок, смотрит в ее добрые умные глаза.
— Ты не знаешь, где мой любимый? — спрашивает собаку.
Ольге кажется, овчарка знает, только ответить не может.
Наверное, она задремала и потому вздрогнула, когда офицер тронул ее за плечо.
— Бог с тобой! — говорит он. — Быстро запрыгивай на эту бээмпэ, полезай в люк и сиди там, как мышь!
Ольга смотрит по сторонам, хлопает глазами и не понимает, о чем речь. А офицер уже берет ее под локоть и ведет к бронированной машине, от которой тянет жаром и горьким запахом выхлопов.
— Но имей в виду: я тебя на «броню» не сажал, ты сделала это по своей воле…
— А куда он едет? — кричит она, стараясь пересилить гул мотора, но офицер отмахивается и растворяется в пылевом облаке.